Паутина времени
Шрифт:
На вопросы, которые начала задавать Маришка, ни Крис, ни Лад отвечать не захотели. Сначала они хмуро переглядывались, затем император резко приказал полувампирке замолчать. Этот Кристиан настолько отличался от ее друга, что Маришка, прикусив губу, послушно затихла. Спорить с Крисом из ее уютного прошлого было приятно и весело — никто не обращал внимания на титулы. Возражать же этому мужчине она не рискнула бы даже при очень большом желании.
Лад, судя по всему, помощник или советник, косился в сторону Маришки с весьма сочувствующим выражением лица. Видимо, ему-то было что сказать, но и он не осмеливался нарушить приказ. В прошлом
И случайно ли она попала сюда или это было расчетливым ходом кого-то из творцов? Эту идею нужно было донести до Криса… ненавязчиво. Но подходящие слова не находились. Поэтому, подумав, что бы на ее месте сделала Юлька, Маришка отмела особенно провокационные и сумасшедшие варианты, после чего жалобно протянула:
— Есть хочется…
Лад подскочил.
— Распоряжусь, чтобы привели кого-то из раненых!
Маришка отшатнулась, вскочила на ноги, не зная, чего ей хочется больше — броситься на мужчину с кулаками или бежать прочь, не оглядываясь. Если он знал ее предыдущую версию, значит, она питалась кровью? Невозможно… что же случилось со всеми ними?
Кристиан, понаблюдав за смятением и ужасом, отразившимися на лице Маришки, вдруг улыбнулся. И в его глазах появилось какое-то странное смешение чувств. Непонятное, не соотносящееся с тем, как император смотрел на нее раньше.
— Принеси обычный еды, мой друг. Не пугай гостью. Она ведь еще ни в чем не виновата.
Лад ушел.
Маришка так и осталась стоять, словно бы ее ноги превратились в камень.
— Я сделала что-то не так?
— Еще нет, — император похлопал ладонью по свободному месту рядом с собой, — Садись, я был не прав, что решил выместить свой гнев… постараюсь рассказать. Не обижайся, если что-то прозвучит грубо и обидно. Скоро вернется Лад и дополнит мой рассказ.
— Кто он?
Кристиан судорожно сжал кулаки.
— Уже как лет пятьдесят никто. Раньше был творцом. Удивлена? Да, наш мир оказался весьма популярной площадкой для игр высших сил. Некоторые из них, как видишь на примере Лада, сами оказались пешками. Семьдесят три года назад ты вернулась всего спустя пару дней, после того, как исчезла. Повзрослевшая, поседевшая. Ты больше не могла употреблять обычную пищу — только кровь. О том, что видела, не говорила. Хотя и без того было понятно, насколько безрадостное будущее нас ждет. Только твердила, что если произнесешь хоть слово, не сможешь ничего исправить.
Маришка выдохнула и постаралась унять дрожь, охватившую ее: дрожали вспотевшие ладони, дрожали губы, дрожало все внутри, скручиваясь в тугой узел. Неужели все настолько плохо? Вопросы кричали в голове на разные голоса, но девушка ожидала продолжение рассказа.
— Впрочем, к тому моменту и настоящее уже трещало по швам. За те дни, что ты отсутствовала, появился Бриан Найтингейл — сын Пресветлой. Мы рассказывали тебе о нем, как о Таллиэле… Юля должна была рассказывать, — устало уточнил Крис и, заметив, как быстро закивала Маришка, горько усмехнулся. — Да, она не могла не рассказать тебе о том, кто стал для нее чуть больше, чем друг. Это… сложно вспоминать.
Они замолчали. Маришка медленно прокручивала в голове тот разговор, когда она услышала от Юльтиниэль о зеленоглазом эльфе и о сомнениях, которые ненадолго овладели юной императрицей. И понимала, как сложно
— Знаешь… — Кристиан отвлекся — от одного из костров раздались гневные выкрики; мужчина несколько мгновений напряженно вслушивался, но решив, что ничего серьезного, вновь повернулся к Маришке: — Это можно было бы пережить. Юля сопротивлялась тому, что навязывала ей Хель, Найтингейл также не был в восторге от перспективы лишиться свободы. Но мы слишком увлеклись своими проблемами: я ревновал жену и злился на весь мир, Юля разрывалась между долгом, чувствами и Множественной вселенной, открывшейся для дочери Хель. Бриан мечтал что-то доказать творцам, не выбирая средств. Мы не заметили опасность, не поняли, насколько близко подошли к краю…
Вернулся Лад. Протянул Маришке миску с гречневой кашей и мелко нарезанным мясом. Сел напротив девушки, недовольно нахохлился.
— Ты говоришь не о том, — заметил он и, прежде чем Крис успел возразить, пояснил: — Чувства, страдания, патетика… какая разница, что вы сидели по углам, наматывая сопли на кулаки? Два момента, Риш, — обратился он к полувампирке, и та вздрогнула от непривычного обращения. — Погиб очень важный человек. Как выяснилось чуть позже, самый важный для мира. Это первое. И второе — от нас отказались остальные творцы. Ушли, оставив умирать в одиночестве.
Лад не успел договорить. От костров вновь раздались крики, на этот раз не гневные, а испуганные. Один голос — тонкий, женский — перешел на визг, а после резко оборвался. Мужчины одновременно сорвались с места. Ладони Криса замерцали холодным синим светом, а бывший творец выхватил два длинных кривых кинжала.
— Останься! — приказал император.
Маришка ослушалась. Ей не сказали, кто погиб, и ее душил ужас, что это могли быть герцог и Юля. Она не понимала, что происходит, кто с кем воюет и почему кричала женщина. Все вокруг было пугающим и чужим, и, не раздумывая, полувампирка бросилась следом.
Несколько палаток полыхало. Небольшой костер, на котором еще несколько минут назад мирно варился обед, разгоревшись, гудел, перебираясь все дальше, разыскивая новую пищу. А маги вместо того, чтобы быстро справиться с пожаром, разбегались в стороны.
Но не огонь оказался главной проблемой.
Вырвавшись на свободное пространство, Маришка остановилась. Среди перепуганных людей она потеряла Криса из вида и теперь озиралась, надеясь заметить знакомый плащ.
Опасность девушка даже не почувствовала, точнее, ее человеческая часть. Маришка продолжала, прищурившись, всматриваться в задымленное пространство, а в следующую секунду резко прыгнула вперед; перекатившись через голову, она мягко оттолкнулась от земли и отбежала на несколько шагов.
Там, где раньше стояла полувампирка, теперь скалилась тварь. Если бы Маришка промедлила — уже бы лишилась головы. То, что напало на нее, вероятно, не далее, как несколько минут назад было девушкой в потрепанной серой форме. Теперь же ощутимо деформировавшаяся челюсть демонстрировала жуткий оскал: тонкая кожа вокруг рта порвалась, повиснув ошметками и продолжая сочиться кровью. Глаза закрывала серая пленка, а в уголках собирался темный гной, который тварь часто смаргивала. Руки висели вдоль тела, будто бы из них разом выдернули кости, и только удлинившиеся на десяток сантиметров ногти подсказывали, что недееспособность конечностей — лишь видимость.