Паутина. Книга 3
Шрифт:
— Это честь для меня, ваше высокопреосвященство, — поклонился Бернар, уже вообще ничего не понимая, и на всякий случай забеспокоившись.
Обед у кардинала был весьма неплох — впрочем, у самого Бернара обеды были, пожалуй, и не хуже. Старый Юрген, бессменный повар семьи Арди, вполне мог бы потягаться с поваром Скорцезе. Обед проходил в крайне узком кругу — кроме Бернара и самого кардинала, присутствовала только женщина, представленная Бернару как госпожа Лучана, которая весь обед просидела с рассеянной улыбкой, практически не принимая участия в беседе.
— Какое
— Смешанное, ваше высокопреосвященство, — подумав, ответил он. — Он, безусловно, порядочный человек, но при этом весьма опасен. Я бы сказал, что с ним можно без колебаний затевать любое дело, но при этом необходимо играть исключительно честно. У меня создалось впечатление, что он способен организовать серьёзные неприятности даже для очень высокопоставленных лиц. Прошу прощения, ваше высокопреосвященство, — тут же извинился Бернар, осознав некоторую двусмысленность своих слов, — я ни в коем случае не имел в виду именно вас.
Скорцезе с улыбкой кивнул, принимая извинения.
— Но вас, дорогой Бернар, тоже трудно назвать безобидным, — со смешком заметил он. — Чего стоит одно лишь представление с головой.
— С головой? — не понял тот.
— Которую вы послали в коробке Георгу Зепперу.
— Не понимаю, о чём вы говорите, ваше высокопреосвященство, — с недоумением отозвался Бернар.
— Ах, вот как! Интересно, — задумался кардинал. — Эту историю Зепперы попытались сохранить в тайне, но кое-что просочилось, конечно же. История проста — Георг Зеппер послал своего специалиста по тихим убийствам к вам, а через некоторое время получил посылку, в которой была его отрезанная голова. Я правильно понимаю, что это была работа вашего племянника?
— Полагаю, что да, ваше высокопреосвященство, — кивнул Бернар. — Я знал, что люди Кеннера задержали убийцу. Потом они сказали мне, что предупредили Зепперов, — (в воображении Бернара мелькнула очаровательная Марина, с улыбкой отрезающая голову здоровенным тесаком), — но никаких деталей при этом не сообщили.
— Какой резвый мальчик, — покачал головой Скорцезе с явным оттенком восхищения. — Уверен, что ваш племянник далеко пойдёт.
— Крови он определённо не боится, — мрачновато заметил Бернар.
— Главное, что он при этом умеет пользоваться головой, — усмехнулся кардинал. — Разумеется, той, которая своя, ха-ха. Кстати, о Зепперах — как у вас сейчас обстоит дело с ними? Они пытались задействовать архиепископа Трирского, но я порекомендовал ему не вмешиваться. Не сказал бы, что моё слово весит для него очень много — мы, знаете ли, не друзья, — но он предпочёл прислушаться к моему совету.
— Зепперы проявляли некоторую активность, в частности, пытались надавить на нас через родственников из Меца, но после истории с убийцей о них ничего не было слышно. Я недавно разговаривал с Кеннером, и он сообщил, что планирует уладить с ними дело окончательно каким-нибудь взаимоприемлемым компромиссом.
— Определённо с умом у мальчика всё в порядке, — удовлетворённо
— Полностью согласен с вами, ваше высокопреосвященство, — кивнул Бернар.
— К тому же у нас хватает и своих местных забот, — слегка затуманился кардинал. — Вот к примеру, скажите мне, дорогой Бернар — что вы думаете по поводу предстоящих выборов императора?
«Кеннер был прав, деваться мне некуда, — с некоторым неудовольствием подумал Бернар. — Впрочем, почему бы и нет? У Скорцезе сильная партия, это неплохой вариант».
— Это, безусловно, очень важный вопрос для любого подданного империи, ваше высокопреосвященство, — дипломатично ответил Бернар. — Но к моему глубокому сожалению, мне просто не хватает информации, чтобы составить своё мнение. Всё-таки мы, рядовое дворянство, слишком далеки от высокой политики. Так что если вы, ваше высокопреосвященство, не откажетесь меня просветить, я буду вам очень признателен.
— Буду рад, мой дорогой Бернар, — расцвёл Скорцезе. — Мы обязательно обсудим это с вами за рюмочкой граппы, но чуть попозже. Сейчас пока слишком много неопределённости. Стороны, так сказать, ещё определяют свои позиции. Кстати, я слышал, что у вас немало друзей в Лотарингии?
— Наша ветвь некоторое время была в упадке, но кое-какие друзья от нас не отвернулись.
— У достойных людей и друзья достойные, — одобрительно заметил кардинал. — Как верно заметил Еврипид: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты[9]». Вы, кстати, сказали «была в упадке» — стало быть, упадок остался в прошлом?
[9 — Впервые эту мысль высказал древнегреческий драматург Еврипид, оставивший после себя множество афоризмов. В нашем мире это высказывание получило широкое распространение благодаря Сервантесу, но в мире Кеннера Сервантеса не было.]
— Не совсем в прошлом, но благодаря племяннику мы начали уверенно подниматься. Ветвь из Меца всё ещё контролирует наше имущество, но они уже не могут душить нас финансово.
— Это отрадно слышать, — благосклонно кивнул Скорцезе. — То, как с вами поступили родственники — это, конечно, отвратительно. И раз уж мы заговорили об этом — вы не собираетесь вернуть своё имущество?
— Безусловно, собираемся, ваше высокопреосвященство, но думаю, что время для этого ещё не пришло. Мы пока ещё не встали твёрдо на ноги, да и вообще, мне кажется, что будет лучше подождать, скажем, до следующих выборов папы.
— Очень правильная мысль, — с улыбкой согласился кардинал. — Уверен, что после выборов многие вещи окажутся гораздо проще. Что ж, мне приятно общаться с человеком столь разумных взглядов. Я уверен, мой дорогой Бернар, что нам с вами предстоит долгое и плодотворное сотрудничество.
— Это будет огромной честью для меня, ваше высокопреосвященство, — Бернар снова упал на левое колено и поцеловал кардинальское кольцо — как положено прощаться с папой, пусть пока ещё и не совсем папой.