Паутина

Планкетт Джеймс

Не разбирая пути, шел он по темному городу, подняв плечи и опустив голову, чтобы дождь не бил в лицо. Он не встретил ни души, улицы опустели, то тут, то там у обочин стояли грузовики, брошенные, замершие, будто покинутые командой корабли, под набухшим пологом неба.

Но едва он вышел к морю, как натолкнулся на солдат, расставленных через определенные промежутки вдоль ограды пляжа. Один оказался совсем рядом; он услышал, как хрустит песок под его башмаками, как побрякивает его снаряжение. И замер на месте. Его пронзило ощущение: его оплетает паутина, паутина уже

много месяцев опутывает его все теснее и теснее, и теперь ему предстоит прорвать эту паутину - прорвать или погибнуть. Паук плел свою сеть. Глаза Фредди сузились, все его чувства невероятно обострились. Чуть погодя он упал на колени и с мучительной медленностью пополз к ограде.

Они сидели, неловко скрючившись, в темноте, каждый сам по себе - три существа, три обособленных живых точки в безграничной пустыне. Разросшиеся заросли папоротников, заслонившие собой выход из подземелья, колыхались, с них текла вода, но когда ветер стихал, с берега доносились звуки, заблудшие, одинокие, как вечность. Нила бил кашель, чтобы заглушить его, он затыкал рот пилоткой. Услышав выстрелы, он облизнул губы и сквозь темноту вгляделся в лица Лютого и Обормота.

У него самого лицо посерело. Вонь от стен, тревожное ожидание изнурили его. Ноги, руки у него затекли, закоченели. Его восхищало, когда Лютый и Обормот двигались или хоть как-то проявляли признаки жизни.

– В кого они, черт их побери, стреляют?
– спросил он неожиданно громко.

– Небось чего-то померещилось, - сказал Лютый, - собственной тени испугались.

– Надо было еще прошлой ночью перебраться, Лютый. Тогда б мы не застряли.

– Мы ждали указаний.

– Интересно, как бы они исхитрились прислать эти твои указания?

– Помяни мое слово, - сказал Лютый, - они найдут как. Так просто они арсенал не отдадут.

– Если Фредди схватили...

– Тихо, - сказал Лютый.
– Слушай.

Нил понуро опустил плечи. Заелозил на месте, на душе у него было погано: раздражала собственная беспомощность. Подтянул ноги к подбородку, потом вытянул их, повернулся на бок. Передвинулся, потер затекшую ногу, снова уронил голову на колени. Временами он тяжко вздыхал. Лютый и Обормот сидели не шевелясь.

Вдруг Обормот приподнялся и что-то буркнул, нарушив наконец молчание.

– Что такое?
– рявкнул Лютый, Нил кинулся вперед, рука его машинально потянулась к карману. Обормот ткнул пальцем в сторону пляжа. Они прислушались. Неподалеку кто-то свалился с ограды. Звякнула и с лязгом откатилась жестянка, грянули выстрелы.

– Господи!
– перетрухнул Нил. И пополз на четвереньках к выходу.

– Назад!
– взревел Лютый.
– Назад, к дому, балбес чертов! Обормот так и замер на месте, губы, глаза его напряженно сощурились. Нил по-прежнему полз вперед.

– Выполняй приказ!
– прошипел Лютый.
– И спрячь револьвер.

– Пошел ты, - сказал Нил.

Лютый выругался и бросился на Нила.

Послышались чьи-то осторожные шаги, и в ход ввалился человек. Лютый как-то боком рванулся к нему, вцепился в него обеими руками.

–

Кто это?
– рыкнул он, руки его потянулись к лицу незнакомца.

– Я, - только и ответил Фредди. Лютый разжал руки. Они были липкие.

– Тебя ранили.

– В левое плечо, - сказал Фредди.
– Они меня достали, когда я перелезал через ограду.

– Надо отсюда двигать. Тебя сильно ранило?

– Почем я знаю, - ответил Фредди.
– Кассиди прислал записку. Я ее сжег и прямо к вам.

– Молодец, - сказал Лютый. Обернулся назад, потом снова посмотрел на Фредди.
– Знаешь, как там обстоят дела?

Фредди привалился к стене. Он был совсем еще мальчишка, разве чуть постарше Обормота. Лицо его под шапкой темных кудрей побелело. Его изрезали царапины и ссадины - когда Фредди подстрелили, он при падении проехался лицом по песку. Из носа у него все еще капала кровь. Пока Нил обтирал платком лицо Фредди, Лютый и Обормот следили за берегом.

– Займись его плечом, - сказал Лютый, - и приведи его в чувство. Нам и без него придется туго.

– Я не хочу открывать здесь рану, - ответил Нил.
– Тогой гляди какая-нибудь зараза пристанет.

– Как же, как же, - пробурчал Лютый.
– Все в дело идет, лишь бы по-своему повернуть.
– Но сам не двинулся с места, а, откинувшись поудобнее, стал смотреть, как Нил молча возится с Фредди. Обормот загораживал телом свет фонарика, чтобы его не заметили снаружи.

– Из него кровь так и хлещет, - в ужасе прошептал вдруг Нил.
– Сделай что-нибудь, нельзя же так!

– Расшевели его, - приказал Лютый.
– Я хочу выяснить все что можно.

Нил потряс Фредди.

– Фредди, - упрашивал он, - Фредди, проснись. Ты меня слышишь? Пора отсюда уходить.

Фредди что-то забормотал и повертел головой.

– Что он сказал?

– Бредит, - ответил в ужасе Нил.
– Что-то о пауках несет. Лютый хмыкнул.

Немного погодя Фредди вздохнул всей грудью и открыл глаза. Лютый наклонился к Нилу.

– В повороте, где арсенал, есть аптечка, - сказал он.
– Возьмешь там бинты.
– И кивнул Обормоту.
– А ты проведи его, - добавил он.

Едва они ушли, Лютый обратился к Фредди.

– Ну, - сказал он.

– Кассиди прислал записку через Фила. Я в погребе сидел... все следил за... Сегодня придут забирать арсенал...

– Это точно?

– Разведка донесла. Постарайтесь подложить взрыватель и уматывайте по-быстрому. Вас будет ждать машина у Плющевой церкви.

– У Плющевой церкви, значит, - с издевкой повторил Лютый.
– Ничего лучше они придумать не могли.

– Кто-то нас продал, - чуть погодя сказал Фредди.

– Кто?
– спросил Лютый.

Фредди из последних сил повернулся и в упор посмотрел на Лютого. Он никак не мог решиться.

– Нилов отец, - сказал он.

Лютый прокрался к выходу. По берегу там и сям метались огни. Рваными полосками огни прочерчивали тьму. Приближаются, решил он, но очень медленно. Когда Лютый вернулся, Нил снова хлопотал над Фредди.