Шрифт:
Елена Батуева
Паутина
Лист первый
Юный принц желает познакомиться...
С памятника Александру Сергеевичу Пушкину слетел белый с коричневыми пятнами голубь и приземлился на клумбу у фонтана. Он прогулялся взад-вперед, нахохлился, глядя на гуляющих в сквере людей, и, окончательно разуверившись в том, что ему хоть что-нибудь перепадёт, громко захлопал крыльями и взлетел в голубое небо.
Небо, и правда, было голубым. Ни единого облачка. Солнце грело вовсю, наверное, совершенно забыв, что всё-таки в конце августа так
Как видите, начиналось всё достаточно безобидно. Безобидно, если не учитывать того, что я уже второй час гуляла вокруг кинотеатра "Пушкинский" в ожидании, когда же закончится сеанс и народ повалит на улицу. Конечно же, ждала я не народ, а свою подругу Аню, которая в тот самый момент сидела в полутёмном зале и, в прохладе и уюте, допивала воду и доедала мой попкорн. Виноват в том, что вместо того, чтобы сидеть с ней и смотреть очередную дурацкую комедию, я сквозь солнечные очки внимательно изучала поведение голубя, был мой старенький фордик.
Даже не совсем он, а то, что бензин имеет такую странную особенность заканчиваться в самый неподходящий момент.
Пока я выстаивала в очереди на заправке, пока искала в центре в воскресный день место, чтобы припарковаться, фильм, конечно же, начался. Первые двадцать минут я переживала, потом ещё раз прочитала программку и решила, что не потеряла ничего, кроме попкорна. Зашла в галерею "Актёр", присмотрела подарок маме на день рожденья, прошла до Елисеевского, купила там булку и пошла назад, к памятнику; ждать становилось просто невыносимо.
Мою подругу, ту, которую я тогда ждала, звали Анной Кеслер. Мы знакомы с ней с одиннадцати лет - с тех самых пор, как мы с мамой обосновались в Москве, переехав в новый дом. Мы с Аней ходили в одну гимназию, затем вместе поступили в один институт. Аня - типичная японка с российским гражданством и немецкой фамилией, конечно, если такое сочетание можно назвать типичным; небольшого роста, очень красивая; с длинными чёрными волосами и тёмными, с озорными искорками, глазами.
Как бы то ни было, типичное сочетание окликнуло меня по имени, когда, по моим подсчётам, до конца фильма оставалось ещё, как минимум, полчаса.
– Лена!
Я обернулась. Так и есть - Аня собственной персоной направлялась ко мне, широко улыбаясь. Она была одета в дорогущие джинсы, не пойми какую майку и кроссовки, купленные на распродаже. За плечами болталась набитая сумка, всегда напоминавшая мне солдатский мешок.
– Ты что?..
– слова застряли у меня в горле, а очки предательски съехали на кончик носа.
– Ты тоже опоздала?
– она, как ни в чём не бывало, улыбнулась.
– А ты?
– И я, - довольно кивнула Аня.
– А позвонить нельзя было?!
– я уже думала обидеться.
– У тебя батарейки сели, - она кивнула на мобильник у меня на шее. Там, и правда, мигала красная лампочка.
– Ладно, - я решила сменить гнев на милость.
– А у тебя-то что случилось?
– Не знаю, - честно ответила она,
– Мне кажется, в машине масло надо менять... Или свечи.
– Тебе кажется?
– я подняла брови.
– Чья машина?
– Что ты пристала?!
– начала злиться она, и в её голосе появился лёгкий акцент. Он всегда проявлялся как-то вдруг.
– Моя машина, так я должна с ней возиться? Лен, - она посмотрела мне в глаза, - я ничего не понимаю в машинах. Ты же в курсе.
– В курсе-то в курсе, но всё рано, почему так долго?
– Я ехала на метро...
– тихо проговорила она.
– И?..
– Ты же знаешь. Эти схемы придумали для докторов наук с учёной степенью по химии, физике и всяким...
– Аня запнулась, подбирая слово, головоломкам.
– Короче.
– Я доехала да Охотного ряда и оттуда шла пешком.
– Что?!!
– я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.
– Ничего!
– отрезала она.
– Я хочу есть!
– Есть она хочет, - недовольно пробурчала я, запихивая очки в сумку. Заставить ждать меня тут битый час, вместо того, чтобы спросить, как проехать до Чеховской. Да я тебя пристрелить готова.
– У тебя нет ружья, - ехидно заметила Аня и потащила меня в сторону кафе.
– Пойдём быстрей, может, сегодня Пашка работает.
Паша Шаляпин - наш бывший одноклассник и однофамилец известного оперного певца - работал в одном из кафе поблизости ввиду временного материального затруднения, причиной которого стала тяга к новым приключениям на свою голову. Короче говоря, путешествуя как-то летом через всю страну автостопом, его крепко "нагрели" какие-то проходимцы. Паша, будучи тогда наивным студентом, в милицию не пошёл, рассудив так: сам виноват, сам и отработаю. Жалко, конечно, но мы особо не переживали: всё равно ещё одна знакомая душа поблизости, можно, если что, заглянуть, поболтать.
Пока Аня забегала в кафе - позвать Пашу, я стояла на улице разбиралась с узкой босоножкой. Аня вышла, немного раздосадованная, минуты через три.
– Его там нет. И как я могла забыть? Они же собирались на дачу...
– На какую дачу?
– не поняла я, ведь обычно, если мы куда-то и ездили, то вместе.
– Ой!
– Аня подняла на меня глаза, словно только что проснулась.
– Я сегодня будто сплю: он же просил ничего тебе не говорить.
– Да кто?
– не унималась я.
– Пашка?
– Да какой Пашка?!
– взбрыкнула Аня.
– Брат его!
– Олег? Ничего не понимаю.
– Ладно, раз уж проболталась, - Аня, всем своим видом показывая внутреннее противоборство касательно того, рассказать или нет, потащила меня в сторону Макдональда.
– Они там, на даче, его день варенья праздновать решили, Олежкин.
– А, - дошло, наконец, до меня.
– Я и забыла совсем. А ты чего не поехала?
– А я с тобой. Тебя не пригласили, и я отказалась. Думаю: раз уж вы из-за какой-то ерунды поссорились...