Паутина

Сфинкс

Скорпиус лишь хмыкнул, он вообще был малоразговорчивым после того, как побывал в родных пенатах. Джеймс списал это все на разговор, который, скорее всего, состоялся между слизеринцем и его отцом.

— Представляешь, что теперь будет? Хогсмид отменили, на территории — мракоборцы, у ворот чуть ли не дракона посадили, Филч по ночам шаркает по коридорам… Кстати, интересно, а днем он дрыхнет?

— Поттер, ты словесным поносом заразился? — Малфой остановился у дверей в класс Заклинаний.

— Если

только от тебя, — ответил гриффиндорец, тоже не спеша на занятия. Всех студентов проверили еще вчера утром на наличие следов контакта с оборотнями, но двое друзей почти весь день проспали, и их не стали будить после всех их приключений.

— Ты бы чего-нибудь стоящее от меня перенял, — Малфой с насмешкой смотрел на друга. — Манеры, например…

— Чтобы меня потом называли манерным индюком?

— Кто это меня так называл?

— Да так, было дело, — отмахнулся Джеймс, ухмыляясь.

— Дай угадаю! Уизли, в ее стиле, наша мисс «я и книга — и в мире больше нет ничего стоящего», — передразнил Розу слизеринец. — Все, пойдем, через десять минут колокол прозвенит, самое время, чтобы завизировать свое присутствие…

Джеймс кивнул, и они вошли в немного шумный класс, где семикурсники тренировали заклинания. Странно, хотя заклинания уже давно были невербальными, в кабинете все равно стоял гомон, а Флитвику казалось, что все так и должно быть. По крайней мере, он с благодушным видом прогуливался между партами.

— Проходите скорее, мальчики, вы еще успеете потренироваться, — пропищал профессор. Джеймс и Скорпиус заняли свою парту и даже сделали вид, что что-то делают палочками.

— Эй, Поттер, видел? — к ним обернулся Ричард Графф, гриффиндорец, и незаметно передал номер «Еженедельного Пророка».

Скорпиус и Джеймс склонились над газетой, последний с некоторым волнением. Неужели отец не сдержал обещания, и здесь промелькнула фамилия Малфоев? Рядом облегченно вздохнул слизеринец — наверное, он тоже немного этого боялся.

Нет, на первой полосе был Министр, возвещавший о «великой опасности, нависшей над волшебным обществом». Вся статья рассказывала, без особых подробностей, о стае оборотней, которые рыщут вокруг и имеют тенденцию превращаться в любое время дня и ночи, кусать волшебников и подчинять их себе. Потом были долгие перечисления техники безопасности, примет известных злоумышленников и прочее, и прочее.

— Ой, Поттер, смотри, а ведь у журналистов нюх есть… — Малфой ткнул в статью на второй странице — под заголовком «Мальчик, Который Выжил, снова под ударом: вся правда о смерти Джиневры Поттер».

— Черт, — прошипел Джеймс, глядя на фотографию своей собственной семьи, наверное, двухлетней давности. — Бедный отец…

В статье было довольно много достоверных фактов — про смерть мамы, про укушенного дядю Рона, про преследование

Поттеров оборотнями. Джеймс в сердцах скомкал газету и превратил ее в перо.

— Замечательно, мистер Поттер, — проверещал рядом Флитвик, отчего оба друга подпрыгнули. — Но вы ведь на занятиях по Чарам, а не по Трансфигурации. Поэтому давайте вы попробуете сосредоточиться на задании…

Джеймс подождал, пока профессор отойдет, и пробурчал:

— Сосредоточился бы, если бы знал это ваше задание!

Малфой в это время рвал на кусочки свиток пергамента, лежавший на парте.

— Ну, и чем тебе не угодила бумага? — поинтересовался гриффиндорец, с насмешкой глядя на друга. — Сердишься, что в газете нет объявления о присвоении тебе Ордена Мерлина за спасение утопающего?

— Нет, жалею, что он не пригоден к тому, чтобы заткнуть тебя, — ответил слизеринец, который явно был не в духе. — Иногда из тебя слова не вытянешь, а вот сегодня, кажется, на тебя напало красноречие, и ты решил мучить меня своими сомнительными остротами?

— Тебя не поймешь, Малфой, то ты не любишь тишину, то и слова сказать нельзя, — Джеймс стал потихоньку убирать в рюкзак вещи. — Совершение подвига явно на тебя плохо действует.

— Это ты на меня плохо действуешь, Поттер, причем не первый год, — напомнил гриффиндорцу Малфой, поднимаясь с места вместе со звуком колокола.

— Еще кто на кого, — буркнул Джеймс. Они покинули класс и побрели к подземельям, где у них должно было быть Зельеварение. — Как Ксения, ты ее не видел?

Ксении разрешили в понедельник не посещать занятия, поскольку она очень устала из-за ментальной связи между ней и Джеймсом, которую ей приходилось поддерживать, пока они пытались найти Лили.

— Прости, но я не могу попасть в спальню к девушкам, крылья оставил дома, — Малфой проводил взглядом девчонок с Рейвенкло, которые захихикали, взглянув на двух друзей. Мерлин, когда же пойдут нормальные девчонки, без этого их хихиканья и смешков? Вот Ксения — если уж смеется, то смеется. Никаких глупых «ихихи» и игры глазками. — Но ты можешь послать ей какую-нибудь мыслишку, уверен, она тут же откликнется… Если не спит.

— Малфой, завидуй молча! — они спустились по ступеням и остановились чуть в стороне от остальных студентов, ждавших, когда Слизнорт откроет класс. — Я не виноват, что тебе не дали такого прекрасного шанса…

— Покопаться в твоих мозгах? — с притворным ужасом откликнулся Скорпиус. — Нет уж, уволь, боюсь, что мне одного раза бы хватило, чтобы попасть в закрытую палату в Мунго. Или же меня бы поразила абсолютная пустота и эхо…

— Малфой, сейчас договоришься у меня, Лили придется не меньше недели навещать тебя в больничном крыле, — пригрозил гриффиндорец. — Кстати, ты ее видел?