Паутина
Шрифт:
— Сожалею, шеф, — перебил его Кич, — но у меня есть новости. Мясник опять устроил сокращение штатов. Слетели три головы, в том числе и у нашего приятеля.
— Да-а-а? — протянул Мацуда. — Это некстати. Это, знаешь ли, очень некстати… Есть же на свете жестокие люди! Подумать только, у него руки по локоть в крови. Знаешь, голубчик, а ведь, пожалуй, хватит. Я уж не говорю о нравственной стороне дела, но так он весь Федерком на ноги поставит. Это в конце концов непрофессионально. Подумай-ка, что мы сможем предпринять. По-моему, пора с ним рассчитаться.
И Мацуда отключился. Во время переговоров по каналу связи он, как обычно, воспользовался блокиратором, к которому своевременно
Длительная работа в кооперативе «Прогресс» приучила Фюрье к осторожности. Слишком хорошо он знал председателя. Фюрье никогда не принял бы из рук коллег стакана воды или глотка аршада, даже налитого на его глазах из только что откупоренной бутылки. В его личный блок были встроены индикаторы радиоактивности и электронных импульсов. Флаттера у Фюрье не было, домой он добирался общественным транспортом, и всегда разными маршрутами. Обедал в кафе и ресторанах, выбранных случайно, а дома готовил себе сам. Единственное, что он не мог скрыть, это адрес и код — председатель кооператива должен был иметь возможность в любое время связываться с членами правления.
Заперев за собой бронированную дверь, Фюрье огляделся, прислушался и принюхался. Сжимая в руке излучатель, он обошел все комнаты, проверяя оставленные утром контрольные ниточки. Все выглядело нетронутым.
От этого занятия его отвлек сигнал компьютера. Фюрье внимательно осмотрел клавиатуру. Все было в порядке, даже почти невидимый порошок, которым Фюрье, как обычно, посыпал ее перед уходом. Он коснулся клавиши соединения. Резкая вспышка, щелчки перегоревших предохранителей, стук упавшего тела.
Через несколько минут кто-то, уверенно набрав шифр, вошел в темную квартиру. В воздухе стоял запах озона, смешанного с гарью. Бесшумно незваный гость вошел в кабинет, включил фонарик с направленным лучом и внимательно осмотрел лежащего хозяина. Фюрье был без сознания, но все еще слабо, прерывисто дышал. Полоска фильтровальной бумаги, закрывшая ноздри, быстро прекратила агонию.
Посетитель аккуратно, за краешек, приподнял сплавленную клавиатуру и резким движением вырвал подсоединенный к ней провод. Карманным микроаспиратором удалил с клавиш остатки металлографитовой смеси. Аккуратно прикрыл дверь кабинета.
Когда он отпирал входную дверь, на фоне освещенной лестничной площадки на мгновение мелькнул силуэте характерными оттопыренными ушами. Затем дверь закрылась, и в квартире, оставшейся без хозяина, снова стало темно.
Сашенька запер дверь, набрав код с помощью пластиковой указки, чтобы не стереть отпечатков Фюрье, и исчез.
Меры личной безопасности, придуманные Олрайтом, были куда надежнее. В частности, он скрывал свой адрес — все сообщения, адресованные ему, поступали на компьютер в пустой квартире, где сам Олрайт никогда не появлялся, и передавались дальше по цепочке.
В этот вечер, явившись к себе, на старый хутор в Загороде, он обнаружил короткое сообщение: «Пустельга. Й. А. М.» Олрайт цветисто выругался. Приходилось опять тащиться в Город. Но приказы Белого не обсуждаются…
Сначала он сел за компьютер. В свое время Мендлис передал ему коды, открывавшие доступ ко всей информации о вкладчиках кооператива. Через короткое время имя Пустельги исчезло из всех файлов. Ничто не должно было связывать подозрительного покойника с добропорядочным кооперативом. Кстати, члены правления, в отличие от рядовых сотрудников, не имели никаких индикаторов. Закончив с компьютером, Олрайт поспешил к вечерней «стреле».
Пустельгу он разыскал довольно
Олрайт пристроился за темным автокиоском. Недлинный бульвар просматривался с этого места почти целиком. Наконец появился Пустельга. Он успел уже подцепить густо крашенную длинноногую блондинку. Олрайт быстро огляделся. Поблизости оказалась только одна скучающая дамочка неопределенного возраста. Делать было нечего. Олрайт выругался второй раз за вечер и подошел к ней. Две-три небрежные фразы, стереотипный комплимент, и взаимопонимание было достигнуто. Дамочка, сразу помолодевшая, охотно согласилась показать симпатичному незнакомцу ближайший ресторан. К счастью, Пустельга задержался у витрины бара, и Олрайту удалось, почти не выказывая торопливости, буквально наскочить на него. Компаньоны приветствовали друг друга подмигиваниями, дружескими тычками и сомнительными комплиментами, избегая называть друг друга по имени, и разошлись.
Олрайт пригласил дамочку на ужин, проявив несвойственную ему щедрость, а потом выразил желание проводить до дому. Когда он, приняв душ, вышел из квартиры новой знакомой, Пустельга был мертв-уже три часа. В самый патетический момент у него отказало сердце. «В конце концов, он умер прекрасной смертью», — философски подумал Олрайт, поглядывая на таймер. Мастера смертельных касаний в таких вещах не ошибались.
Сверхосторожного Олрайта можно было поймать только на приманку, и Олрайт приманку заглотил. Поручая ему убрать Пустельгу, Сашенька таким образом вопреки известной поговорке убивал двух пауков разом. Олрайт, как и следовало ожидать, встретился с Пустельгой, и проследить его потом было несложно. Озабоченный подкреплением собственного алиби, он ни на минуту не отходил от своей спутницы и, следовательно, не мог принять никаких мер предосторожности.
Поеживаясь от ночного ветерка, Сашенька ждал его на пустынной улице третьего яруса, не выказывая признаков нетерпения. Заранее угнанный флаттер ждал за углом. Барьер у подъезда и участок альбетона перед ним были обильно политы смазочным маслом. Наконец дверь подъезда открылась.
Вечная бдительность Олрайта напоследок сыграла с ним дурную шутку. Выйдя на улицу, он услышал, как за углом заурчал мотор, и насторожился. Флаттер с погашенными огнями на высокой скорости выскочил из-за угла и двинулся к нему. Олрайт резко отпрянул в сторону к барьеру и поскользнулся, ударившись головой о бетон. Флаттер остановился посредине улицы, и Сашенька, двигаясь с удвоенной скоростью, подскочил к оглушенному Олрайту и изо всех сил ударил его головой о барьер.
Уже садясь во флаттер, Сашенька позволил себе облегченно вздохнуть. Никаких следов наезда, никаких признаков насилия. Обычный несчастный случай — поскользнулся, упал, закрытый перелом основания черепа… Теперь можно было и отдохнуть.
Светало, когда Джек и Луи вышли на Семнадцатой станции. Небо вдали начинало сереть, поднялся легкий ветерок. Джек был угрюм, а заспанный Луи просто сердит. Разговаривать им не хотелось.
Узкая тропка, ведущая в сторону от станции, была почти неразличима. С обеих сторон надвигались черные заросли кустарника. Слабый утренний свет еще не проник сюда. Луи, шедший впереди, казался невидимкой в своем вечернем костюме. Он недовольно сопел, время от времени смачно сплевывая. Порою под ногой у кого-то из них хрустела ветка, и оба вздрагивали от неожиданности.