Павел I (гроссмейстер мальтийского ордена)
Шрифт:
За год перед тем Вольтер не без некоторого скандала оставил двор Фридриха II. Впрочем, трехлетнее пребывание в Берлине с жалованьем 20 000 франков в год пошло ему только на пользу.
«После тридцати бурных лет я нашел тихую гавань. У меня есть защита короля, возможность целиком посвятить себя философии, я встречаюсь с приятными мне людьми»,
– писал Вольтер. Однако иллюзии довольно скоро рассеялись, и споры не помогли: Фридрих считал, что философами можно командовать так же, как и солдатами. Впрочем, уже в 1758 году Вольтер приобрел поместье Ферней на границе Франции и Женевского кантона. К этому времени его годовой доход составлял около 200 000 ливров – Вольтер был одним из богатейших людей Франции.
В том году императрица Елисавета рождает
...В 1767 году Екатерина II от имени своего малолетнего сына откажется от прав на Шлезвиг-Гольштейн в пользу Дании, и девочка навсегда покинет Киль.
Через год по просьбе М.В. Ломоносова и по его проекту Иван Иванович добьется открытия в Москве университета с юридическим, медицинским и философским факультетами, став его первым куратором. По его же представлению императрица строго запретила дворянам допускать к воспитанию их детей иноземцев, не получивших аттестата от Академии наук или от Московского университета. Личным секретарем И.И. Шувалова был барон Генрих Чуди, сын советника парламента, памфлетист, актер французской труппы при дворе Елизаветы Петровны, – но в то же время масон шотландской системы, обосновывавший связь масонов с тамплиерами и с борьбой шотландской династии Стюартов за утраченный престол... Есть сведения, что Иван Иванович был введен им в масонскую ложу.
В том году сенатор и конференц-министр, но, главное, муж Мавры Егоровны (в девичестве Шепелевой), ближайшей фрейлины Елиcаветы, Петр Иванович Шувалов всерьез начал проводить свои реформы через созданную по его предложению Уложенную комиссию.
«Графский дом наполнен был тогда писцами, которые списывали разные от графа прожекты. Некоторые из них были к приумножению казны государственной... а другие прожекты были для собственного его графского верхнего доходу».
В интересах российских купцов и промышленников были отменены внутренние таможенные пошлины (а также «отвальные» и «привальные», «весчие», «с водопоя», «с клеймения хомутов», «с найма извозчиков»...), снижены экспортные, но повышены пошлины на импорт иностранных товаров (с 5 до 13 копеек за каждый рубль).
Был создан Государственный заемный банк, состоявший из Дворянского банка, с конторами в Москве и Петербурге, и Купеческого («Банк для поправления при Санкт-Петербургском порте коммерции»), позже – «Медный», директором которого стал лично Петр Иванович. «Медный передел» был подлинной алхимической лабораторией, превращавшей медь в золото и серебро: 75 % займа (и процентов) должно было быть возвращено серебряной монетой! Указ 1754 года «О наказании ростовщиков» установил максимальную процентную ставку ссуд в 6 % годовых. Банки, как и всегда, выдавали деньги под залог имений, товаров или недвижимости. До этого указа высшая придворная знать могла получить годовую ссуду под залог золота или серебра из 8 % годовых в Монетной конторе, Адмиралтейств-коллегии, Главной канцелярии артиллерии и фортификации, Иностранной коллегии, на Главном почтамте...
Прибрав к рукам монополии на сальные, рыбные, тюленьи промыслы, винные и табачные откупа, сделав частной собственностью казенные железоделательные заводы, Петр Иванович готов был контролировать всю российскую экономику.
«Неправосудие чинилось с наглостью, законы стали презираться, и мздоимствы стали явные... Самый Сенат, трепетав его власти, принужден был хотениям его повиноваться...»
В тот год
«Для пытки обвиняемых в преступлениях отводится особое место, называемое застенком. Оно огорожено палисадником и накрыто крышей, потому что при пытках бывают судьи и секретарь для записи показаний пытаемых. В застенке для пытки устроена дыба, состоящая из трех столбов, из которых два врыты в землю, а третий положен наверху поперек. Ко времени, назначенному для пытки, кат, или палач, должен явиться в застенок со всеми инструментами...»
Спустя год Александр Иванович представит императрице список из 35 первых лиц империи Российской, принадлежащих к масонским ложам. В списке будут названы Роман Иванович Воронцов, князь Семен Мещерский, трое князей Голицыных, князь Щербатов, князь Дашков, князь С. Трубецкой, писатель А. Сумароков, офицеры Преображенского и Семеновского гвардейских полков Мелиссино, Перфильев, Свистунов, Остервальд, Петр Бутурлин, Н. Апраксин, Иван Болтин... Елисавета знала, что делала. Начинались трения с Пруссией, а она еще в 1747 году, допрашивая вернувшегося из Германии графа Головина, в искренности намерений которого она «довольныя причины имела совершенно сумневаться», выяснила, что он был масоном и, само собой разумеется, имел контакты с прусским императором и гроссмейстером ложи «Три шара» Фридрихом II через ложу.
«...Я признаюсь, жил в этом ордене и знаю, что графы Захар да Иван Чернышевы в оном же ордене находятся, а более тайностей иных не знаю, как в печатной книге о франкмасонах показано», –
заявил он. И теперь Елисавета хотела знать, где подстелить соломки, готовясь к войне с Пруссией...
В том году устроены были первые акушерские школы в Петербурге и Москве. В Петербургской школе преподавал профессор Линдеман, в Москве – Эразмус, написавший первое акушерское сочинение на русском языке – «Наставление, как женщине в беременности, в родах и после родов себя содержать надлежит».
В том году наследнику престола Петру Феодоровичу было разрешено иметь в России под своим командованием воинскую часть. Он выписал солдат и офицеров из Шлезвиг-Гольштейна, под началом полковника Брокдорфа, и летом уезжал к ним, в лагерь под Ораниенбаумом. Каждое лето в Ораниенбауме собирались торговцы, маркитантки, женщины легкого поведения; вокруг дворца работали походные трактиры и бордели.
В том году португальский крещеный иудей, реб Мордехай бен Пейсах, вошедший в историю как Мартинес Паскуалис, начал, на основе работ Я.Боме, реформировать масонство. Он сделал это, несмотря на то, что еще в 1738 году папа Климент XII буллой «In eminenti...» потребовал закрыть все масонские ложи под страхом конфискации имущества и смертной казни без надежды на помилование. «Если бы они не хотели делать зло, не боялись бы света», – заявил папа. В это же время во Франции Сорбонна объявила масонство «достойным вечных мук».
Паскуалис основал «Братство отборных священнослужителей» (Elus Cohens) или магико-теургическую школу c разветвленной иерархической структурой, прежде всего на юге Франции (в Париже, Марселе, Бордо, Тулузе и Лионе). Перу Паскуалиса принадлежит «Трактат о реинтеграции существ в их первоначальных свойствах, качествах и силах, духовных и божественных», где изложен ускользающий сегодня от многих, но несомненно имеющийся каббалистический смысл христианства. Последователями мартинизма были Гольбах, аббат Фурнье, а также Луи-Клод маркиз де Сен-Мартен, отставной военный, филантроп, мистик и философ-теург. Он соединил обряды масонства с жесткой иерархической дисциплиной иезуитского ордена. «Тень и молчание – любимые прибежища истины», – говаривал Сен-Мартен. Дальнейшее развитие мартинизма привело к возникновению масонского течения «иллюминатов». Сен-Мартен будет впоследствии «охотиться» на Павла Петровича, желая сделать его мартинистом...