Павшая крепость
Шрифт:
Эти слова заставили всех остальных покачнуться, Шейли и Вандер глубоко вздохнули, Пайкел и Айвен хором протянули: «О-о», и Айвен, очевидно осознавший, что подражал Пайкелу, дернул головой, подозрительно зыркнув на братца.
– Что нам делать? – спросила Шейли.
На несколько секунд повисла тишина, а потом Даника осмелилась принять решение.
– Сейчас угроза исходит от Замка Тринити, – объявила она.
– Но Геаруфу с нами не пойдет. – Вандер с трудом сдерживал свой рокочущий бас, стараясь настоять на своем. – Мы можем закопать его здесь, в горах, а потом, завершив дело, вернуться.
– Кэддерли не
– Тогда не станем его спрашивать, – отозвался Айвен, подмигнув эльфийке.
Он кивнул Данике, а она, горестно оглядев человека, которого любила, кивнула дворфу в ответ. Девушка направилась к юноше одна, и Айвен решил, что дело уже в шляпе.
– Вы не пойдете к Ночному Зареву, – заявил, а не спросил Кэддерли при приближении девушки.
Даника ничего не сказала. Она бессознательно сжимала и разжимала кулаки, и это не ускользнуло от глаз молодого жреца.
– Геаруфу прежде всего, – заметил он.
Даника не отвечала. Однако Кэддерли читал ее мысли, видел, что она борется со своим решением, и понимал, что девушка мучится, считая это решение в каком-то смысле предательством. Когда Даника подошла, он начал неслышно петь. Внезапно девушка рванулась, попытавшись схватить его, но обнаружила, что молодой жрец стал бесплотен.
– Помогите! – крикнула Даника друзьям, и они ринулись на подмогу.
Айвен и Пайкел нырнули к ногам Кэддерли, столкнулись головами, сплелись в борьбе, покатились кувырком – дворфам потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что они сжимают в объятиях друг дружку, поскольку физическое тело Кэддерли быстро исчезало, превращаясь в легкий туман, который рассеивал ветер.
В ПУТИ
Друзил сидел на расколотом пне, коготки его тревожно барабанили по трухлявой древесине. Бесенок знал дорогу отсюда к Библиотеке Назиданий и знал, что зловещий дух свернул не в ту сторону и направляется сейчас в открытые дикие горы.
Нет, Друзил не слишком разочаровался – он и вправду не хотел снова приближаться к этой отвратительной Библиотеке и сомневался, что даже могучий дух сумеет долго противостоять объединенной силе многих жрецов добра, живущих там. Однако бес пребывал в замешательстве. Движет ли этим духом какая-то определенная цель, как изначально решил Друзил и как ему позволил решить Абаллистер? Или проклятая тварь бездумно бродит по горам, уничтожая всех, на кого случайно наткнется?
От этой мысли нетерпеливому бесенку и не сиделось на месте. Рассуждая логически, Друзил осознавал, что с монстром, должно быть, связано что-то важное, возможно касающееся Кэддерли.
Если же нет, тогда зачем Абаллистер послал его следить за неконтролируемой тварью?
Слишком много вопросов преследовало беса, слишком много вариантов взвешивал Друзил. Он наблюдал за чудовищем, пробивающим и прорывающим себе путь вдоль северного склона, распугивая зверей и выдергивая из земли растения с какой-то неутихающей свирепостью. Затем Друзил ушел в себя, сосредоточившись на присущей природе любых созданий иного уровня магии, послав мысли напрямик через горы, устанавливая телепатическую связь со своим хозяином-колдуном. Несмотря на настоятельность зова, бес, тем не менее, удивился, когда Абаллистер поспешно и с жаром ответил на ментальное вторжение.
Где
Что ж, вот и ответ на многие вопросы Друзила. Немой допрос покатился; колдун так быстро забрасывал сознание Друзила требованиями, что бес даже не успевал отзываться. Коварный бесенок немедленно понял, что в этой беседе будет главенствовать он, поскольку Абаллистер отчаянно нуждается в ответах.
Друзил потер черные кожистые ладошки, наслаждаясь своим превосходством, уверенный, что получит всю интересующую его информацию, если поторгуется: ответ за ответ.
Спустя некоторое время Друзил открыл глаза. Теперь он обладал новым видением ситуации. Абаллистер нервничал – бесенок чувствовал это и по интенсивности телепатических откликов колдуна, и по тому, что на этот раз злой маг мало что оставил без ответа. Колдун всегда предпочитал темнить, всегда придерживал сведения, в которых, как он считал, его подчиненные не нуждаются. Но не сейчас. На этот раз колдун просто засыпал Друзила данными о Призраке и Кэддерли.
Учитывая то, что бес понимал поведение своего хозяина, сомнений в том, что Абаллистер балансирует на опасной грани, у Друзила не осталось. С тех самых пор, как колдун призвал к себе бесенка, Друзил жаждал увидеть, как маг работает в полную силу. Он наблюдал за тем, как Абаллистер мечет в противника молнии, буквально поджаривая человека; он видел, как огненный шар, брошенный в пещеру, полную гоблинов, расколол камни и истребил все живое; он путешествовал с колдуном на Великий Ледник и смотрел, как Абаллистер стирает с лица земли целую общину Таиров, белых косматых бестий.
Но Друзил знал, что это были только цветочки, дразнящий привкус того, что еще предстоит. И хотя он никогда по-настоящему не уважал колдуна (Друзил не уважал никого, кто принадлежал к материальному уровню, миру смертных), бес чуял внутреннюю силу этого человека. Абаллистер, нервный и раздраженный, разгневанный на собственного сына за то, что тот ставит под угрозу его проект переделки края, кипел, как забытый над огнем горшок.
И Друзил, злорадный до предела и обожающий любой хаос, решил, что все складывается восхитительно и весьма забавно.
Он захлопал крылышками и пустился в погоню за уже удалившимся Призраком. Лететь по следу существа – широкой полосе едва ли не полного опустошения – было нетрудно, и меньше чем через час Друзил уже увидел впереди чудовище.
Он решил попробовать наладить с мерзким созданием контакт, упрочить свой альянс с Призраком до того, как тот настигнет Кэддерли, и до того, как Абаллистер приберет к рукам разрушительные силы твари. Оставаясь невидимым, бес обогнул шагающего Призрака и взгромоздился на низкий сук сосны, растущей прямо на предполагаемом пути немертвого.
Когда Друзил пролетал мимо, Призрак принюхался, даже лениво замахнулся – да уж куда ему до стремительного бесенка. Как только Друзил оказался вне зоны досягаемости, он решил больше не прятаться.
Призрак приблизился, и бесенок материализовался.
– Я друг, – сообщил он и на общепринятом языке, и телепатически.
Существо зарычало и задвигалось быстрее, обугленная рука потянулась к бесу.
– Друг, – повторил Друзил, на этот раз на рокочущем и свистящем языке нижних уровней.