Павший клевер
Шрифт:
– Что ж, раз с этими покончено, пришла пора заняться виновниками торжества, - с широкой улыбкой выдал Саперави.
– Феликс!
– рявкнул тот, на парня, что в соседней комнате активно пользовался безвольным положением девушек.
– Уже иду!
– крикнул наследник.
Придя к отцу с полным набором рубище-дробящих инструментов, он с радостью наблюдал за уже искалеченным Гепардом Вермиллион, а также гневно взирающих на них Леонхарда и Фуэголиона.
– Ты ведь помнишь меня, старый лев?
– начал Саперави Вайнсберн.
– Как можно забыть садиста, с повернутым
– Рад, что ты меня помнишь, - взяв молоток для отбивных, тот оценивающе прошелся по инструменту, - жаль, конечно, что твоя дочь сейчас не с нами.
– Эх… досада, - закончил за отцом Феликс, - мне, даже пришлось искалечить невинное дитя, делая ваши дурацкие отметины вокруг глаз, - мечтательно проговорил брюнет.
– Ты отнял у меня все, честь, власть, семью, теперь я заберу это у тебя, - плюясь ядом на старого льва, мужчина заносит молот и бьет по тазобедренной кости его жену.
– А!
– со слезами на глазах крикнула женщина.
– Ублюдок!
– заревел Фуэголион.
– О… - протянул Вайнсберн, - это только начало, - на смену молотку пришел штопор.
– Знаешь, мой род специализируется на вине, а также и штопорах, что их откупоривают.
– С этими словами мужчина принялся сверлить плененной женщине грудь.
– Забавно, обычно их делают слегка затупленными, чтобы можно было только пробку выдернуть, но вот знатные, как надо: острые, способные пробурить аж кости, - с этими словами из груди супруги Вермиллиона послышался треск, а изо рта полились реки крови.
– Я убью тебя!
– позади мужчины начал было формироваться огненный лев, Саперави на это лишь невольно хмыкнул.
– Думаешь я тебе позволю?
– сказав это, он снова сменил инструмент на этот раз на бритвенно-острую иглу.
– А ведь она еще жива, - оценивающе прошелся старший Вайнсберн по женщине, - да грудная клетка пробита, и слегка повреждены сосуды ведущие к сердцу, но она еще жива, - наигранно взяв паузу, мужчина медленно под минорную скрипку вонзал иглу в лоб жертве, - по крайней мере была, - довольно смотря на уже бездыханное тело жены Леонхарда, и то как с иглы начинает стекать кровь, он взглянул в лицо заклятому врагу.
– А ведь это только начало, - ехидно выдал он.
– Феликс, будь добр, расчлени ее.
– Как прикажешь оцет, - послушно прощебетал он.
Стоящий неподалеку Уолтер, даже покосился на поехавшего аристократа. Франциск, опираясь на мраморные перила, с пренебрежением смотрел на происходящие пытки. Коин, стоя у стола с едой, не обращал на происходящее никакого внимания, уделяя внимание еде. Грета вместе с подчиненными пыталась пробить оставленный Диметрой водяной барьер. Амадей же продолжал играть на скрипке.
Небра с бессилием наблюдала сначала за кончиной тети, а после и мучительной смерти жены главы рода львом. Фуэголиона, все это время пожирало пламя его собственного гнева и слабости, ведь будь здесь его сестра, то она бы точно, не позволила этому случиться. Он только и мог, что винить свою слабость. Дети же под водяным куполом мало, что видели и слышали происходящее снаружи. Они прижавшись друг к дружке плакали, особенно
– За подобное преступление, для вас всех мало будет казнить, - хладнокровно выдал Дамнацио.
– О… - отвлекся от Вермиллиона Саперави, - Ваша честь, Верховный судья, рад, что вы были и будите очевидцем происходящего на этот раз “справедливого”, - сделал мужчина особый акцент на последнем слове, - суда.
– Твоя справедливость не более чем глупая месть, - все с тем же хладнокровием парировал судья.
– Это ни месть, - уперев руки в боки, покачал Вайнсберн головой, - и ни возмездие, это справедливость, - сказав это, мужчина выставил руку в сторону искалеченного Гепарда Вермиллиона, а после сжал ее.
Часть головы, вся правая рука и правый бок, младшего брата Леонхарда превратился в кровавый дождь, окрашивая собой, некогда белоснежные колонны и пол зала. Оставшаяся часть тела, бесхозным мешком, рухнуло на пол, продолжая истекать кровью.
– Он так и умер с непониманием на лице, жаль, - с грустью выдал Вайнсберн.
– УБЬЮ!
– воспылав уже синим огнем старый лев вырвался из-под контроля заклинания и уже готовился испепелить своего противника, вот только ему вновь помешал Коин.
– Да мне сегодня прям удача улыбается с орлами, - довольно выдав, он облокотился на буфетный стол, наблюдая за воспылавшим мужчиной, - у тебя, от нахлынувшего давления, взрывается сердце.
Все произошло так, как и сказал парень в рваном балахоне. Изо рта старого льва рекой полилась кровь, взгляд начал затуманиваться, а тело падать. Готовящий свою атаку уже синий лев, медленно растворился в пространстве, а багровый гримуар развеиваться в воздухе. С грохотом глава дома Вермиллион упал на пол, настала тяжелая тишина. Ни Небра, ни Фуэголион, ни Дамнацио с Финес, даже Август, не могли поверить своим глазам. Героя королевства клевер так легкой одолели.
– Нет!
– прокричали Фуэголион с Неброй.
– Ха-ха-ха-ха!
– залился ужасающим смехом старший Вайнсберн.
– Справедливость восторжествовала! Ха-ха-ха… - с каждым разом хохот становился все тише и тише.
– Вот только чего-то не хватает, - выдал он вытирая слюни.
– Отец, смотри, - позвал его окровавленный Феликс, держа в руках голове жены Леонхарда.
– Молодец, - устало выдохнул мужчина смотря на расчлененное тело. Вдруг у Вайнсбернов сильно заурчали животы. Какое-то время они смотрели на отрубленные конечности, из которых продолжала вытекать кровь. Секунда, вторая, пятая и оба набрасываются, начиная поедать.
– Хм… интересно, - констатировал Уолтер, записывая происходящее в небольшой блокнот, - повышенная агрессия, слюноотделение, а также проявления каннибализма. Очень интересно.
– Что?
– выдала Грета, смотря на то как Вайнсберны, поедали жену Леонхарда, - конфетная магия: сладкое преобразование.
– Красно-белое сияние направилось к отрубленной руке, окутывая ее. Через мгновение конечность превращается в десяток леденцов, которые летят в сумочку ведьмы.
– На всякий случай, - смотря прямо в маску Коину, проронила ведьма.