Пайола
Шрифт:
– Не рассказывай больше ничего этому парню, Мейбл. Если ты не замолчишь, мы оба легко можем отправиться к праотцам!
– А мне плевать на все! Я так себя стыжусь, что даже в зеркало посмотреться не могу. Неужели ты думаешь, мне легко делать такое предложение этому подонку Джеку Келли?
– Нелегко, – согласился Коннорс. – Но...
– Что "но"?
– Мы должны есть.
– В таком случае отправляйся к Келли и сделай аналогичное предложение, – отпарировала Мейбл.
Эта девушка мне положительно нравилась. А Коннорс меня разочаровал.
После всего, что я узнал, мне захотелось лишь одного: выбраться из этого дела. К Мулдену у меня не было никакой жалости. Чем раньше его отправят на тот свет, тем лучше. А по словам Хэнсона, полиция была заинтересована в Тоде Хаммере и Марти Амато в не меньшей степени, чем в Мулдене. И если я расскажу Тому Хэнсону и его коллегам, которые боролись против бесчинств "Пайолы", некоторые факты и назову ряд дат и имен, то, возможно, Хэнсон и отпустит меня с богом.
– У вас есть еще контракт? – спросил я Мейбл.
– Да, есть. С фирмой "Блюзберд".
Это была фирма Амато.
– И вас Амато просил сделать предложение Джеку Келли?
Она покачала головой.
– Он не просил. Он приказал. Сказал, что выбросил уже много денег на дерьмовые пластинки и должен хоть возместить производственные издержки.
– Вы бы повторили все это в кабинете прокурора?
– Нет! – выкрикнул Коннорс. – Она не будет делать этого!
– Конечно! – твердо сказала Мейбл. – С большим удовольствием.
Я поднялся.
– Хорошо. Где у вас телефон?
Она загасила сигарету.
– Розетка от телефона вон там, в углу. А сам телефон забрали уже несколько недель назад.
– Поблизости есть автомат?
– В парадной... Я вас провожу.
– Кому вы хотите позвонить? – спросил Коннорс.
– Капитану Хэнсону из отдела по расследованию убийств. Я спрошу у него, какой отдел занимается этим вопросом.
Коннорс перевел взгляд на жену.
– Ты действительно хочешь "расколоться"?
– Вот именно.
Его пальцы скользнули по клавишам. Зазвучала его старая милая мелодия.
– Ты делаешь ошибку. Большую ошибку. – И он снова попытался ее припугнуть. – Ты добьешься, что нас обоих отправят на тот свет.
Мейбл пожала плечами и открыла входную дверь.
– Налево, мистер Алоха. Телефон у самой лестницы.
В узком коридоре было темно, я видел лишь слабую полоску света у парадной двери. Я пошел на свет. Мейбл последовала за мной.
Коридор был длинный. И не прошли мы и пяти шагов, как меня охватило точно такое же неприятное чувство, как и тогда, когда я уезжал от Ивонны. Всей кожей я ощутил присутствие человека, и человек этот был моим врагом.
Я скорее почувствовал движение, чем увидел. Расплывчатая фигура, отделившаяся от стены, скорее походила на тень, чем на существо из плоти и крови.
– Вниз! Живо на пол! – воскликнул я.
С этими
В ответ я тоже выстрелил. Второй раз я не успел – на меня кто-то упал. Вместо того чтобы броситься, как я на пол, Мейбл повернулась и попыталась укрыться в своей квартире. Тут-то ее и сразила третья пуля.
Я выкатился из-под нее в сторону. Когда я получил свободу движений, моего противника и след простыл. Только несколько капель крови на половицах доказывали, что здесь стоял человек. Видимо, я его ранил.
Я распахнул парадную дверь и посмотрел на улицу. По тротуару шли прохожие, а мостовая была забита машинами. Был час пик, и многие уже возвращались со службы домой. Я не увидел никого, на кого могли бы пасть мои подозрения. И, разумеется, не в кого было стрелять.
Я прошел до ближайшего перекрестка, заглядывая в парадные и подворотни. Потом вернулся назад.
На лестничной площадке теперь уже горел свет. Половина дверей в коридоре была раскрыта. В дверях стояли любопытные жильцы. Рыжеволосая девушка в старом хлопчатобумажном халате сидела на кокосовом половичке в коридоре, держа на коленях голову Мейбл.
– Как она? – спросил я.
– Она мертва, – сказала она таким тоном, словно сама не верила своим словам. – А еще сегодня утром она одолжила у меня блюдечко сахара.
Я нагнулся и убедился, что Мейбл действительно мертва. Потом я выпрямился и посмотрел на Коннорса. Его лицо было белее его грязной рубахи. Судя по всему, он находился в шоковом состоянии.
– Только вы виноваты в этом! – внезапно вскричал он. – Без вас нам было хорошо! И зачем вам нужно было вмешиваться?
Прежде чем я успел что-либо ответить, он вернулся в свою квартиру. Вскоре оттуда зазвучала мелодия траурного марша Шопена – в такой манере умел играть только Коннорс.
Каждый человек по-своему выражает свои эмоции. У меня же не было времени и на это. Среди моих остатков денег нашелся десятицентовик. Я пошел к телефону, чтобы сообщить полиции о новом убийстве.
Глава 7
В приемной бюро Хэнсона, казалось, собрались все узники Сан-Квентина. Такого большого количества гангстеров, уклоняющихся от работы, и психопатов мужского и женского пола я уже давно не видел в одном помещении.
Разумеется, поблизости бродили еще и адвокаты, репортеры и фотографы.
Хэнсон, надеясь, что его люди помогут мне разобраться в случившемся, притащил в бюро всех, кто хоть когда-нибудь обменивался с убитой взглядами.
На стульях с прямыми спинками сидели Тод Хаммер и его два адвоката. Рядом поместился комик, который когда-то выступал вместе с Коннорсом в одном клубе. Далее два битника – оба бородатые, но один из них был полностью лысый, за ними – девушки из театра, которые хотели дать показания насчет их "коллеги" Мейбл.