Пайола
Шрифт:
– Что бы вы сделали?
– Уж я бы знал, что делать. Я бы вернул деньги Тоду Хаммеру! – Он искоса посмотрел на Ивонну. – И его девушку. А потом, по возможности элегантнее, отошел бы от дела. В противном случае у вас внезапно так начнет разить изо рта, что даже ваши лучшие друзья не смогут больше общаться с вами. Хотя на деньги можно купить почти все, что угодно, но друзей на них не приобретешь.
Вот, значит, как! Я улыбнулся, но почувствовал себя не очень-то хорошо.
– Другими словами: если я хочу и впредь находиться с прессой в хороших отношениях,
– Вы все отлично обобщили.
Мне стало жарко под воротничком.
– Могу сказать лишь одно. Плевать я хотел на всех вас!
После этого я повернулся в сторону Ивонны. Она уже начисто вылизала свою тарелку и теперь глодала косточку от бифштекса.
– А вы возьмите салфеточку и вытрите себе ротик. Мы сматываемся отсюда. – Я помог ей подняться на ноги. – Пойдемте! Сейчас надо ехать домой и ложиться спать.
Она была еще достаточно пьяна, чтобы не возражать.
– С кем спать? С вами?
Джен Хэнли скривила лицо.
– Разве из этого не получился бы милый отчет для нашей газеты? – Она пожала плечами. – К несчастью, мы издаем только семейный листок.
Я бросил на стол денежную купюру за наш ужин и потащил Ивонну за собой на улицу.
Когда мы были уже под вечерним небом, она удивленно повернулась ко мне.
– Почему эти люди так себя вели? И почему они мне не поверили? Ведь я говорила только правду. Том не сделал этой девочке ничего плохого. И Тод вовсе не пытался убить вас... И он не имеет отношения к смерти миссис Коннорс.
– Да, я знаю. Вы же сами им сказали.
Площадка для машин хотя и была освещена, но не до самого конца, где я оставил машину. Я был рад, что Ивонна была трезвее, чем в ресторане. Она уже больше не качалась, когда мы шли к ее "кадиллаку". Солнце зашло уже несколько часов назад. С океана дул прохладный ветер.
Я открыл дверцу машины и хотел было усадить Ивонну, как в тот же момент словно окаменел. Маленький твердый предмет с профессиональной ловкостью ткнулся в нижнюю часть моего позвоночника.
Я не мог видеть, кто это, но понял, что в мою спину уперся пистолет.
Я оглянулся через плечо. Адвокаты, видимо, быстрее отыскали судью для подписи их жалобы, чем я предполагал.
Хотя в этом месте было довольно темно, я все-таки узнал одного из телохранителей Амато.
– Пожалуйста, садитесь в машину, мисс Сен-Жан, – сказал спокойно человек с револьвером. – На заднее сиденье. – Своей свободной рукой он вытащил у меня из кобуры револьвер. – И вы – рядом с ней, Алоха!
Ивонна стояла в нерешительности, но в этот момент из темноты появились еще три фигуры. Один из людей пригрозил:
– Если вы вздумаете кричать, вас ждут большие неприятности. Делайте, что вам говорят. И тогда мы очень мило побеседуем с вами.
Это была нелепая кровавая шутка. Со стоянки мы видели освещенные окна полицейского управления и башню Дворца Правосудия. И тем не менее ничего не могли сделать.
Ивонна вопросительно посмотрела на меня.
– Садитесь, – сказал я охрипшим голосом.
– Очень умно. Вы действительно хитрец, Алоха! – сказал мне парень с револьвером. – Дело в том, что нам дали поручение привезти вас и девчонку. А после всего того шума, который вы учинили, нам безразлично, каким образом мы это сделаем.
Я решил прояснить сложившуюся ситуацию.
– Поручение? Оно исходит от Амато?
– Совершенно верно, Алоха! – Он весьма чувствительно надавил на мой позвоночник, и я сел на сиденье рядом с Ивонной. Человек с револьвером втиснулся в машину рядом со мной. Раскрылась дверца с другой стороны, и один из парней занял место рядом с Ивонной.
Я почувствовал себя одновременно набитым дураком и сардиной в масле – ведь все-таки заднее сиденье "кадиллака" не настолько широкое, чтобы вместить трех парней по двести фунтов весом и вдобавок одну девушку.
Два других парня заняли места на переднем сиденье. Никто не сказал ни слова, пока водитель не свернул на Пятую Улицу и поехал по направлению к Харбор Фривей.
Ручка Ивонны отыскала мою. Рука была холодная.
– Я же вам говорила, Джонни! – боязливо прошептала она. – Томми не убивал девчонку.
Я с таким же успехом мог поверить ей и сейчас, и позже. Дуло револьвера, которое раньше упиралось мне в спину, теперь касалось моего лба. Похоже, что Томми-Тигр сказал правду.
На свидании с ним в тюрьме я спросил его: "Если это сделали не вы, то кто же, по-вашему мнению, мог это сделать?" – И он ответил: "Наверняка кто-то из конкурентов Тода. Так называемая "Пайола-Банда". Они знали, что я работаю на него. Если скандал будет крупным, песенка Тода будет спета, и они загребут его дело в свои руки".
– Я могу задать вам парочку вопросов? – спросил я парня с револьвером.
– А почему бы и нет? – сказал он отеческим тоном.
– Куда вы нас везете?
Тон его был вполне миролюбивым:
– Вы это узнаете, когда прибудем на место.
Я сделал еще одну попытку.
– А Марти там будет?
– Вы имеете в виду мистера Амато? – переспросил он холодно. Я уже давно не слышал, чтобы его босса так называли, и чуть было не сказал ему об этом, но вовремя сдержался.
– Именно его я и имею в виду.
– Да, – ответил он. – Думаю, что он будет там. Практически я уверен в этом.
Я сжал руку Ивонны и откинулся назад, на сиденье, – в данный момент я ничего не мог сделать.
Машина промчалась по Фривею на юг до начала Фигуроа-стрит. Наконец они остановились рядом с "линкольном", почти на самом берегу океана.
Большой дом стоял одиноко посреди пустынного пляжа. Лишь остатки бетонированного подъездного пути отделяли его от побережья и от воды. В начале века это был, должно быть, загородный дом какой-нибудь богатой семьи. Сейчас же краска уже давно облупилась, крыша покосилась, а половина прогнивших перил около входной двери вообще исчезла. Большинство окон было заколочено досками.