Паж цесаревны
Шрифт:
— Вы это знаете, граф, — печально проронила Анна.
— Он лишает вас самого необходимого, сократив ваши доходы до крайности…
— Да.
— Он непочтительно обходится с вами?
— Да.
— Он оскорбляет вашего супруга, кричит на него публично и вам не воздает должного, как матери императора, уважения.
— Да, да, да!
— Он арестовывает и подвергает пытке верных слуг ваших. А сегодня он дошел даже до крайности. Я сам слышал угрозы Ушакова принцу, навеянные, конечно, самим герцогом… И
— О, молчите, ради Бога, молчите! — схватив за руку графа, вскричала принцесса.
Наступила долгая пауза.
— Хотите, Ваше Высочество, избавиться от него? — вдруг неожиданно спросил фельдмаршал.
— Что?!
Анна даже привстала с кресла, так дико и невероятно для нее прозвучал этот вопрос.
Она взглянула в лицо старого героя, думая, что он шутит. Но нет. Лицо Миниха смотрит на нее и без тени улыбки.
— Хотите, я избавлю вас от него, принцесса? — еще настойчивее звучит его вопрос.
— Вы?.. От… Него?.. Вы, фельдмаршал?.. Но вы рискуете своей жизнью! — лепетала она, чуть живая от волнения.
— Да, я рискую ею ради моего императора и вас, принцесса! — произнес твердо Миних. — Но Россия гибнет в клещах тирана… Я сочту за счастье помочь вам спасти страну. Мне нужно только ваше согласие, чтобы действовать вашим именем… и все будет сделано…
— А если не удастся? — вся замирая от ужаса, прошептала Анна.
— Тогда… тогда… Но надо верить в лучший исход, принцесса. И я верю в него! Бог поможет правому делу… Все зависит теперь от вас, от вашего согласия. И я жду его от вас, мать моего государя!
Старчески-красивое лицо Миниха сияло теперь необычайным светом.
Но Анна Леопольдовна все еще колебалась. Ей чудились кровавые картины, неудачный исход, допросы, пытки, сама казнь и кровь, кровь без конца.
Вдруг тяжелая дверь распахнулась с грохотом, и в комнату, как пуля, влетела Юлиана.
— Анна! Радость моя! — возбужденно лепетала девушка, кидаясь на шею принцессе. — Сам Бог говорит его устами! Согласись! Ты должна это сделать, Анна, должна, для того чтобы у тебя не отняли твоего ребенка, твоего Иванушку…
При одном напоминании о сыне принцесса вздрогнула всем телом. Обычная ее робость миновала.
— Согласна, фельдмаршал, и да поможет вам Бог! — произнесла она, протягивая обе руки старому боевому герою.
Миних почтительно приложился губами к трепетным слабым женским рукам принцессы.
Прошло три дня с того вечера, когда тайный договор установился между старым фельдмаршалом и принцессой. Наступила темная жуткая ноябрьская ночь. В Зимнем дворце все спали. Спал безмятежным сном крошка-император, спала его «мама-кормилица», спал принц Брауншвейгский и видел во сне, что он набрался, наконец, храбрости и говорит дерзости, как расходившийся школьник, его тирану — Бирону… Спала
А в это время целый ряд темных фигур крался к заднему крыльцу Зимнего дворца. Впереди, чуть слышно скрипя полозьями, ехала карета. В ней сидел фельдмаршал Миних, бодрый, смелый, готовый на все.
Весь Петербург спал. Ни одна душа не видела ни темной кареты, ни кравшихся следом за нею черных фигур. У заднего дворцового крыльца Миних приказал остановиться и вышел из экипажа. Черные фигуры подошли тоже в этот миг к крыльцу.
— Подождите здесь, друзья… Я вернусь и проведу вас к принцессе, — произнес старик и быстро вошел в сени мимо вытаращившего на него глаза лакея и направился в комнаты.
Черный Абас случайно попался ему навстречу.
— Пойди, разбуди баронессу Юлиану и попроси доложить обо мне принцессе, — приказал он арапу, — да только осторожнее, чтобы не проснулся принц Антон.
— Слушаю, господин! — был короткий ответ, и арап побежал к комнате фрейлины.
Через минуты три взволнованная Анна Леопольдовна стояла перед Минихом в белом ночном пеньюаре со спущенной, как у девочки, косой. Ночной чепчик упал с ее головы, и вся она имела вид насмерть перепуганного, взволнованного ребенка.
— Неужели… сегодня? Сегодня все это должно случиться? — хватая за руку Миниха, шептала она.
— Сейчас или никогда! Офицеры внизу и ждут ваших приказаний. Вы должны принять их, принцесса. Ведь они, может быть, идут на смерть, — серьезно и торжественно проговорил старый фельдмаршал.
— Да, да, зовите их! — пролепетала Анна чуть слышно.
Черный Абас метнулся из комнаты, и вскоре горница принцессы наполнилась офицерами. Среди них находились и оба адъютанта Миниха — Манштейн и Кенигсфельс.
— Я призвала вас сюда, господа, — произнесла неуверенным голосом Анна, — чтобы просить защиты вашей от регента. Он обижает меня и принца, родителей вашего государя. Готовы ли вы схватить и арестовать его?
Она стояла передними такая бедная, жалкая, худенькая, с глазами, полными слез, похожая на маленькую, хрупкую девочку, обиженную и оскорбленную всем светом. Сердца офицеров дрогнули от жалости. К тому же она была матерью их императора, эта обиженная худенькая женщина.
— Готовы умереть за тебя, государыня-принцесса! — дружно в голос прозвучал ответ.
— Благодарю вас, друзья мои! — произнесла растроганным голосом принцесса и протянула руки.
Они бросились целовать их. Потом Миних сказал:
— С Богом! Пора! Возьмите караульных солдат и в путь!
— Принцесса, через два часа мы вернемся или…
Анна только тихо прошептала:
— Помогай вам Бог!
И, почти лишившись чувств, она упала в кресло. Офицеры с восторгом последовали за любимым фельдмаршалом.