Паж герцога Савойского
Шрифт:
Пират начал отступать, шаг за шагом, почти неощутимо, но все же отступал и постепенно оказался на краю пропасти, хотя, нанося и отражая удары, он, по-видимому, этого не заметил.
И так оба они — один отступая, другой преследуя, — оказались на выступе скалы, нависшем над бездной: еще два шага, и пирату не хватило бы земли.
Но он, видимо, сюда и стремился, потому что внезапно отбросил топор и, обхватив руками противника, воскликнул:
— Наконец-то я поймал тебя, герцог Эммануил, и мы умрем
И с нечеловеческой силой, способной вырвать дуб с корнем, он приподнял герцога. Но в ответ раздался жуткий смех.
— Я узнал тебя, бастард Вальдек! — произнес его противник, высвобождаясь из его железных объятий.
И, подняв забрало, он добавил:
— Я не герцог Эммануил, и ты не будешь иметь чести умереть от его руки.
— Шанка-Ферро! — воскликнул бастард. — Будьте прокляты вы оба — и ты, и твой герцог!
Он наклонился, чтобы поднять топор и продолжить бой, но как ни быстро он это сделал, булава Шанка-Ферро, тяжелая, как скала, на которой они стояли, обрушилась на затылок вероотступника.
Бастард Вальдек вздохнул и упал недвижим.
— О, — воскликнул Шанка-Ферро, — брат Эммануил, тебя здесь нет, и на этот раз ты не помешаешь мне раздавить эту гадину!
И, поскольку во время битвы у него выпал из ножен кинжал, предназначенный для нанесения последнего удара, он наклонился и, с силой одного из титанов, громоздивших Пелион на Оссу, поднял с земли обломок скалы и раздавил им голову врага прямо в шлеме.
Потом с еще более ужасным смехом, чем в первый раз, он произнес:
— Особенно мне нравится в твоей смерти то, бастард Вальдек, что ты умер в доспехах неверного и будешь проклят как собака!
Потом он вспомнил о стоне, донесшемся из носилок, бросился к ним и открыл занавески.
Пираты бежали во все стороны.
А в это время Эммануил и принцесса Маргарита спокойно ехали по дороге через Тенду и Кони. В Кони они прибыли как раз в тот час, когда между Сан-Ремо и Альбенгой происходила описанная нами страшная битва.
Герцог Эммануил был озабочен.
Почему Леона потребовала, чтобы он изменил путь? И какая опасность подстерегала его на Генуэзской ривьере? И если опасность была, то избежал ли ее Шанка-Ферро?
Кто рассказал Шанка-Ферро об обещании, которое он, Эммануил, дал Леоне? И почему случилось так, что когда он хотел поговорить с Шанка-Ферро об изменении маршрута, тот пришел к нему и первый заговорил об этом?
Ужин прошел печально. Принцесса Маргарита устала; Эммануил Филиберт, сославшись на то, что ему нужен отдых, около десяти часов ушел к себе в спальню. Ему казалось, что он вот-вот получит какое-то дурное известие.
Он оставил одного человека у дверей, а другого в прихожей, чтобы его могли разбудить когда угодно, если поступят какие-то новости.
Пробило одиннадцать
Полчаса спустя он затворил окно и сел у стола, заваленного бумагами. Мало-помалу взор его помутился, веки отяжелели; он смутно слышал, что где-то часы начали отзванивать полночь. Потом, как сквозь дымку, он увидел, что дверь спальни отворилась и по направлению к нему стала двигаться какая-то тень.
Тень приблизилась, наклонилась над ним и прошептала его имя.
В ту же минуту он ощутил ледяное прикосновение ко лбу и вздрогнул всем телом; оцепенение, в каком он пребывал, слетело с него, и он воскликнул:
— Леона! Леона!
Это действительно была Леона; она стояла рядом с ним, но в глазах ее не было пламени, грудь не дышала, и из раны на ней каплями сочилась бледная кровь.
— Леона! Леона! — повторил герцог.
Он протянул руки, чтобы обнять ее, но призрак сделал знак, и руки его опустились.
— Я же говорила тебе, мой Эммануил, — сказала тень слабым, как благоуханное дуновение, голосом, — я же говорила тебе, милый, что мертвая буду ближе к тебе, чем живая!
— Почему ты покинула меня, Леона? — спросил Эммануил, чувствуя, что его душат рыдания.
— Потому что мое назначение на земле завершено, мой возлюбленный герцог, — ответила Леона, — но Господь позволил мне, прежде чем я вознесусь на Небеса, сказать тебе, что чаяния твоих подданных сбылись.
— Какие чаяния?
— Принцесса Маргарита беременна и родит сына.
— Леона, Леона, — воскликнул принц, — кто открыл тебе тайну материнства?
— Мертвые знают все, — прошептала Леона. Призрак начал медленно таять в воздухе, и до герцога донеслось еле слышно:
— До свидания на Небесах, мой возлюбленный герцог. И тень исчезла. Герцог, сидевший в кресле как прикованный, пока призрак был рядом, поднялся и побежал к двери.
Но слуга не видел, чтобы кто-нибудь входил или выходил.
— Леона! Леона! — воскликнул Эммануил. — Увижу ли я тебя еще когда-нибудь?
И ему показалось, что кто-то еле слышно прошептал ему на ухо:
— Да…
На следующий день, вместо того чтобы продолжать путь, герцог остался в Кони; похоже, он был уверен, что получит какие-то известия.
Действительно, около двух часов приехал Шанка-Ферро.
— Леона умерла? — были первые слова Эммануила.
— Да, вчера в полночь, — подтвердил Шанка-Ферро, — но откуда ты знаешь?
— От раны в грудь? — спросил Эммануил.
— От пули, предназначавшейся герцогине, — ответил Шанка-Ферро.