Пазлы Создателя
Шрифт:
– Только Антон. Да у Храмова и не было никаких других родственников. Не чужим же людям оставлять?
Эрик кивнул:
– Вообще-то это разумно. Жаль только, что сын оказался таким непутевым. Пустит по ветру нажитое добро и ни разу не вспомнит, каким трудом отец его зарабатывал.
– Что делать, – пожал плечами Костя. – Свою голову никому не приставишь.
– Это точно.
Сыщик замолчал. Константин с интересом наблюдал за ним. Маруся села на свое место и с вожделением поглядывала на Эрика.
– Что
– Подожди секунду, – произнес Костя.
Сыщик сел на место.
– А почему ты не спрашиваешь, не хотел ли Храмов изменить завещание? – нотариус хитро улыбнулся.
– А он хотел? – немного помедлив, поинтересовался Эрик.
– Теряешь хватку, – засмеялся Костя. – Я думал, ты обязательно об этом спросишь.
– А я считал, что ты обычно ничего не скрываешь, – язвительно ответил сыщик. – Так что там с завещанием?
– Храмов действительно хотел изменить завещание. Он звонил мне за неделю до смерти и спрашивал, что нужно сделать, чтобы старое завещание потеряло свою силу, а новое стало законным.
– Так… это уже интересно.
– Я ответил, что достаточно приехать и написать новое завещание. Он пообещал, что все обдумает и заскочит через несколько дней. Я пытался расспросить его, чего именно он хочет, но Юра буквально в двух словах объяснил, что не может оставить сыну свое состояние, потому что он безответственный и все такое, и нашел человека, который сможет распорядиться его имуществом разумно. Я пытался узнать, кто этот человек, но он так и не ответил. Сказал, что я все узнаю через несколько дней.
– Значит, Храмов все-таки хотел изменить завещание, – медленно произнес Эрик.
– Не только хотел, но и предпринял некоторые шаги. Я уже поднял старое завещание и был готов внести изменения.
– Да… Это действительно любопытная информация. Интересно, как Голубев на нее отреагирует?
– Голубев – это кто? – уточнил Костя.
– Так… – Эрик махнул рукой.
– Понятно, – усмехнулся мужчина, – очередной талант в области сыска?
– Точно!
– Может, кофе? – влезла в разговор Маруся.
– Нет, мы поедем. У нас еще много дел. Кроме того, вечером меня ждет показательное выступление, – не удержался он.
– А кто в главной роли?
– Моя бабуля.
– О! Это должно быть интересно! Ты много о ней рассказывал. Может, познакомишь?
– Как-нибудь в другой раз.
– В другой раз, значит, в другой раз, – согласно кивнула Маруся и добавила: – Звони, не пропадай!
– Обязательно, – кивнул сыщик.
Мариша влезла в машину в самом ужасном расположении духа. Ее так и подмывало устроить Эрику скандал. Единственное, что ее останавливало, – это расстояние до дома. После такого выступления Эрик наверняка
Стиснув зубы, она героически молчала. Эрик тоже не раскрывал рта. Когда точка кипения достигла своего максимума, у сыщика неожиданно зазвонил телефон. Он глянул на номер и включил громкую связь.
– Эрик, это вы? – послышался испуганный мужской голос. – Это Волохов. Помните меня?
– Конечно, – ответил Эрик. – У вас что-то случилось?
– Нет. Вернее, да. Хотя все же нет.
– Так да или нет?
– Я переживаю. Даже ночью не спал. Жены нет, посоветоваться не с кем. А я вообще человек очень впечатлительный.
– Так что у вас случилось?
– Я очень много думал о том вечере. Когда убили Юрия Семеновича, и… что-то не дает мне покоя, – закончил он.
– Что именно? – поинтересовался сыщик, выруливая на дорогу.
– Не могу понять. Как будто надо мной подшутили.
– Подшутили? – нахмурился сыщик. – Что вы имеете в виду?
– Сам не знаю. Я ощущаю какую-то фальшь.
– А может, вы все это придумали? Как человек впечатлительный, вы вполне могли себя накрутить. А в таком состоянии многое кажется не таким, как было на самом деле.
– Вы не понимаете! Я не паникер. Я реально смотрю на вещи. Но иногда бывают обстоятельства, когда знаешь, что поступил правильно, вернее, в твоих поступках нет ничего предосудительного, и тем не менее боишься, что тебя могут неправильно понять. Вы понимаете меня?
– Вообще-то нет, – ответил Эрик. – Вы можете говорить конкретнее?
– Не могу, в том-то все и дело! – воскликнул Волохов. – Единственное, чем я могу с вами поделиться, – это некоей странностью – в тот вечер что-то было не так.
– Что именно?
– Не знаю!!! Если я вдруг пойму, что меня гложет, то сразу позвоню вам.
– А сейчас зачем позвонили?
– Сам не знаю. От волнения, наверное.
Он положил трубку, а Эрик тихо выругался:
– Бывают же такие люди! Любят наводить тень на плетень.
– Ты о Волохове? – уточнила Мариша.
Ее злость почти прошла, и больше не хотелось ругаться с сыщиком.
– О нем. О ком же еще? Вот ты, например, поняла, о чем он говорил?
– Не совсем.
– А я вообще ничего не понял. Вернее, ясно, что наш ювелир чего-то недоговаривает. И это «что-то» явно относится к вечеру убийства. Но говорить более конкретно он не желает. В то же время его мучает что-то еще, чего он до конца не понимает. Я не удивлюсь, если он все-таки был на даче и что-то видел. Но по какой-то причине делиться этим не хочет. Я надеюсь, рано или поздно он поймет, что его гложет, и обязательно поделится этими мыслями с нами.
– Ты считаешь, он ездил на дачу? – усомнилась Мариша.