Пчелиный Рой. Уплаченный долг

Куликов Даниил

Кваз смотрел на него широко открыв глаза.

— Я делал что угодно — химические ёмкости работающие под давлением. Конвейера. Котлы способные отопить небольшую деревню. И сейчас чувствую, что все эти знания бесполезные и ненужные. Навыки борьбы с зараженными они легко освоят. Им даже не нужны такие тонкости, как особенности поведения кусача, или особенности лежки лотерейщика. Грубой силы хватит за глаза. Какие-то тонкости, дополнительные знания — они им просто не нужны, это удел таких людей…

Кваз схватил его за плечи и встряхнул.

— Рой,

да что с тобой! — прорычал он. — Я никогда не видел тебя таким! Никогда не видел тебя настолько отчаявшимся и безвольным! Ты никогда не был таким — ни когда ставил мне капельницы, ни когда стрелял в кусача, чтобы спасти меня, ни когда палил по руберу, хотя я боялся до дрожжи, даже когда ты получил две пули от Шлама, ты не был таким!

Рой словно очнулся.

— Ммм… Да, прости. — сказал он потрясся головой. — Не ожидал от себя такого.

— Ну вот, теперь это снова ты. — успокоился Кваз.

— Хорошо. — устало дыша ответил Рой. — Я немного побуду здесь, а ты… Ты иди к ним, и разряди ситуацию.

Глава пятьдесят первая

Стая

Дар Улья нельзя потерять, продать, пропить или подарить другому человеку.

Заметки Полковника.

Поход продолжился. Теперь Рой старался контролировать себя. Тот срыв был спонтанным. Прежняя флегматичность и хладнокровие вернулась к нему. Однако он поймал себя на том, что стал таким же молчаливым, и немногословным, как и в первые дни в Улье.

Теперь Рой смог оценить разницу между простым любителем и специалистом. Раньше он сам приходил в ярость, когда какой-нибудь посторонний человек искренне верил, что в проектировании ничего сложно нет. Бесило, когда подобные люди считали пять лет этого обучения чем-то вроде лженауки. Что мол ничего сложного в этом нет, достаточно только пары линий, а всякая шероховатость, допуски, марки сталей, расчёты, термическая обработка и прочее — так, чтобы пустить пыль в глаза.

Подобные рассуждения сильно бесили, ещё когда он был простым наладчиком. А потом ярость стала заменяться привычной и ставшей постоянной флегматичностью. Апогеем его триумфа стал тот момент, когда бывший строитель-проектировщик сказал, что это всё ерунда и взялся чертить зубчатые колёса. Рой тогда пожал плечами, и взялся за шестерни из другого проекта. Зубчатые колёса строителя после изготовления оказались не годными — вместо эвольвентного зуба получился острый треугольный, как у фрезы. А шестерни Роя оказались идеальными.

Тогда этот случай расставил все точки над ё, и с этого момента Рой получил негласную поддержку начальника с которым был в хороших отношениях, и дополнительное уважение.

Этот случай с Батей и мужиками расставил все точки над ё в их случае. Куда ему было до такого специалиста как Батя, который должно быть годами оттачивал такие науки как стрельба и баллистика. Годами учился чинить и поддерживать в порядке оружие. Тоже самое можно было сказать о Ярле или Уайте. Здесь они были специалистами, оружие — было их полем боя. Флегматичность помогла успокоиться.

Однако он стал замечать за Квазом приступы мрачности и угрюмости.

— Ну давай, расскажи, что с тобой. — предложил он Квазу, когда они остались наедине.

— Знаешь Рой. — начал тот. — Жил один кваз. Он был недалёкий умом, но сильный, честный и умел хорошо стрелять. А потом пришли Батя и Ярл. И оказалось, что всё было зря — сила теперь не нужна — тяжёлый груз могут тащить несколько человек. Не нужна винтовка — Батя запросто подстрелит мишень из пистолета. Но это ничего — зачем переводить пули, если цель близко?

Кваз помолчал.

— И тут появился Ярл. Умный, расчётливый. Черноволосый герой с суровым лицом и человеческой внешностью. — с горечью сказал Кваз. — Который может даже из мелкокалиберной винтовки убить тварь. Просто попав в глаз. В ухо. В рот.

Рой понимал, что Кваз чувствует и поэтому молчал.

— Когда у меня были другие пальцы, и другая морда, это мог сделать и я. — с той же горечью сказал Кваз. — А теперь я не могу даже этого. И что мне теперь делать?! Написать заявление по собственному? Забрать трудовую и уйти? Кому я теперь нужен, зачем?

Рой несколько рассеянно похлопал его по плечу.

— Зачем? — просто сказал он. — Вдвоём мы прошли огонь, воду и медные трубы. Взять и разойтись просто от того, что кто-то лучше стреляет? Нет, этого не будет.

Кваз помолчал.

— Знаешь Рой. — сказал он наконец. — Было лучше, когда нас было только двое.

— Угу. — согласился Рой. — Ладно, двинули дальше.

Оба покинули одноэтажный коттедж, который служил им местом для переговоров… чтобы тут же увидеть троих убитых лотерейщиков, и Уайта вскрывающего их споровые мешки. Судя по тому, что выстрелов не было слышно, а убиты все трое были в голову, поработал Батя.

— Только трое. — радостно сказал Уайт. — В лежках которые ты указал Рой!

Кваз отвернулся. Рой промолчал.

— Так, бойцы. — сказал Рой. — Нам осталось идти не так далеко. Около тридцати километров. Сейчас уже темнеет. Поэтому отходим и устраиваемся на ночлег. Завтра делаем последний рывок.

— Так точно! — отрапортовал Уайт.

И в этот момент что-то далеко к западу громко бабахнуло. Потом ещё и ещё.

Рой среагировал мгновенно:

— Батя, ты знаешь, что это за оружие?

— Артиллерийская мина. Стреляют из самоходного гранатомета в пяти или ближе километрах отсюда.

— Собрать вещи, уходим! — рявкнул побелевший Рой. — Прямо сейчас! Быстрей!

Все трое мгновенно оказались на ногах, и рванули вслед за Роем. Бег был такой, что закололо под рёбрами. Через три километра Рой сбавил темп и остановился:

— Отдыхаем три минуты, после чего снова бег.

— За нами? — спросил Ярл.

— Рой, да сейчас весь Улей двинется к ним. — пропыхтел Кваз. — Вокруг нас никого выше лотерейщиков нет. Если лотерейщики наткнуться на нас — отстреляемся.

— Нет. — отрезал Рой. — Не пойдут.