Пчелы мистера Холмса
Шрифт:
Но, пусть его ум и бездействовал, рук он не покладал. Его пальцы шарили по столу, скользили по страницам, произвольно подчеркивали фразы и наконец беспричинно зарылись в кучу бумаг. Пальцы словно действовали по своему разумению, ища нечто недавно забытое. Страница за страницей отправлялись в сторону, образуя новую кипу почти посередине стола, пока пальцы не извлекли откуда-то недописанную рукопись, схваченную резинкой: «Стеклянная гармоника». Сначала он глядел на рукопись невидящим взглядом, вроде как безразличный к находке, и, разумеется, не заметил, что Роджер многократно изучал текст, пробираясь при случае в мансарду посмотреть, не был ли рассказ дополнен или окончен.
Из забытья Холмса вывело заглавие, породившее в его бороде странную, легкую
Глава 8
Ровно в четыре часа мы с моим клиентом ждали у фонарного столба через дорогу от магазина Портмана, но миссис Келлер еще не показывалась. Кстати сказать, с нашего места мы видели окна комнат, которые я нанял, приехав в Лондон в 1877 году. Конечно, не было никакой надобности делиться с клиентом столь личными сведениями, равно как и сообщать ему, что в мои юные годы, когда я проживал в этом доме, магазин Портмана был дамским пансионом с дурной славой. В остальном же эти места не сильно изменились со времен моего тут обитания и состояли большей частью из одинаковых двухкомнатных квартир, первый этаж — белокаменный, другие три — кирпичные.
Стоя там и странствуя взглядом от окон к улице, от былого к настоящему, я испытал сентиментальное чувство к тому, чего в последние годы был лишен: к анонимности первых лет моей сыщицкой практики, к возможности ходить по городу свободно, не будучи узнан или отвлечен. Улица была та же самая, но мне было понятно, что я в своем нынешнем воплощении несколько отличаюсь от того человека, который когда-то жил здесь. Тогда мне доводилось облачаться в чужое платье лишь ради незаметного внедрения и слежки, это был удобный способ затеряться в разных кварталах города, добывая нужные сведения. Среди не поддающихся счету ролей, сыгранных мною, были неприметный бродяга, горячего нрава юный лудильщик по имени Эскотт, благочестивый итальянский священник, француз-ouvrier, [8] даже старуха. Но ближе к закату карьеры мне пришлось постоянно носить накладную бороду и пару очков — единственно с целью избегнуть встреч с вездесущими поклонниками Джоновых очерков. Я более не мог неопознанным направляться по своим делам, не мог отобедать в людном месте, чтобы незнакомцы не прерывали мою трапезу, желая побеседовать со мною, пожать мне руку, задать какой-нибудь возмутительный вопрос касательно моего призвания. Поэтому, как я быстро понял, поспешно удаляясь с мистером Келлером от Бейкер-стрит, с моей стороны было досадной оплошностью приступить к делу без маскировки. Когда мы шли к магазину, к нам приблизился рабочий дружелюбного и простодушного вида, с которым я перемолвился несколькими словами.
8
Рабочий, ремесленник (франц.).
— Шерлок Холмс? — спросил он, подойдя к нам на Тоттенхэм-Корт-роуд. — Сэр, это вы, да? Я все про вас читал, сэр. — Моим ответом было энергическое движение руки, которым я словно
Ошеломленный появлением рабочего, мистер Келлер тревожно взглянул на меня.
— Что за дикое соображение, — сухо сказал я. — Если я Шерлок Холмс, то прошу вас объяснить, как этот джентльмен, много моложе меня, может быть доктором Ватсоном?
— Не знаю, сэр. Но вы — Шерлок Холмс, меня провести нелегко, это я вам говорю.
— Может, вы чуть не в себе?
— Нет, сэр, я бы так не сказал. — В голосе рабочего зазвучали сомнение и нерешительность, он остановился, а мы продолжали идти.
— У вас расследование? — прокричал он.
Я еще раз махнул рукой, больше к нему не обращаясь. Так я отделывался от нежелательного внимания, оказываемого мне посторонними людьми. К тому же если рабочий был на самом деле знаком с рассказами Джона, то, безусловно, знал, что я никогда не трачу впустую слов и не раскрываю своих мыслей, пока дело не завершено. Но мой клиент, похоже, испугался моей резкости, хотя ничего не стал говорить, и мы шли дальше к Монтегю-стрит в молчании. Мы заняли позицию напротив магазина, и я задал вопрос, пришедший мне на ум по пути:
— И последнее: оплата…
Мистер Келлер тут же перебил меня, ухватившись тонкими бледными пальцами за свой лацкан.
— Мистер Холмс, я действительно живу на скромное жалованье, но сделаю все необходимое, чтобы вознаградить вас за труды.
— Мой милый юноша, сама работа есть для меня лучшая награда, — сказал я, улыбаясь. — Если мне предстоят какие-то расходы — каковых я в данном случае не предвижу, — вы вольны покрыть их тогда, когда ваше скромное жалованье вам это позволит. А сейчас, если вы в силах на один миг сдержать свои чувства, прошу вас дать мне закончить вопрос, который я хотел задать: как ваша жена платит за эти тайные уроки?
— Не знаю, — ответил он, — но средства у нее есть.
— Вы подразумеваете ее наследство?
— Да.
— Очень хорошо, — сказал я, обозревая людской поток на другой стороне улицы и наталкиваясь взглядом на пролетки, двухколесные экипажи и на то, что становилось тогда все менее редким явлением, — шумный транспорт для высшего класса, автомобили, которых я увидел по меньшей мере два.
Убежденный, что дело почти раскрыто, я с нетерпением ждал миссис Келлер. Прошло несколько минут, а ее все не было, и я начал гадать, не могла ли она войти в магазин до срока. Или же она была полностью осведомлена о подозрениях своего мужа и решила не приходить. Но когда я был готов высказать это допущение, мой клиент прищурился; кивнув головой, он раздельно произнес:
— Это она, — и весь изготовился к преследованию.
— Спокойствие, — сказал я, кладя ему руку на плечо. — Пока что нам нужно держаться на расстоянии.
Тут и я заметил ее — неторопливая фигура плавно двигалась к «Портману» посреди быстрого течения. Ярко-желтый солнечный зонтик не шел женщине, над чьей головой плыл, ибо миссис Келлер, миниатюрное создание, была одета в обычное дневное серое платье — строгий рельефный бюст, линия талии спереди приспущена, подчеркивая корсетный выгиб. На ней были белые перчатки, и свободная рука сжимала небольшую книгу в коричневом переплете. У двери магазина она опустила зонтик, сложила его и взяла под мышку, входя.
Мой клиент попытался высвободить плечо, но я не дал ему ринуться вперед, спросив:
— У вашей жены есть обыкновение пользоваться духами?
— Да.
— Замечательно, — сказал я, отпуская его и сходя на мостовую. — Посмотрим, что все это означает.
Мои органы чувств, что, конечно, не преминул отметить мой друг Джон, необычайно развиты, и я долгое время верил, что скорое завершение расследования часто зависит от быстрого установления марки духов; стало быть, криминалистам настоятельно рекомендуется учиться их распознавать. Миссис Келлер избрала утонченную смесь разных сортов роз с добавлением пряностей, и я уловил этот аромат у входа в магазин.