Печали веселой семейки
Шрифт:
— А как, кстати, поживает твой питерский супруг? — осведомился Терентьев.
Я было насупилась, но вдруг заметила, что он улыбается.
— Послушай, ты же прекрасно знаешь, что ни питерского, ни московского, ни тарасовского у меня нет. Да и вообще никакого супруга нет.
— Знаю, — подтвердил он. — Просто очень хотелось тебя подразнить, только и всего. Кстати, возьми это.
Он
— Конечно, ты нашел ее на следующее же утро, — прикинувшись недовольной, проворчала я.
— Ты сама себя выдала, — возразил Терентьев. — Сказала, что потеряла записную книжку, и я тут же, как истинный джентльмен, бросился ее искать. Книжки не нашел, зато под кроватью лежало вот это.
— И тогда ты, конечно, все понял. Какая проницательность! — воскликнула я с досадой. — Значит, ты теперь знаешь, кто я такая на самом деле?
— Конечно, знаю. А, между прочим, кое-что стал понимать даже раньше, чем нашел линзу.
— Конечно, ты начал подозревать после того, как не увидел у меня обручального кольца.
— Да, разумеется, но дело даже не в этом. Уж больно ты старалась, чтобы тебе не задавали вопросов, связанных с автобизнесом. Думаешь, я не видел, что на автовыставке, когда тебе задали вопрос в лоб насчет вишневого «мерса», ты совершенно растерялась, а потом ляпнула первое, что тебе пришло в голову? Тебе повезло, что ответ случайно оказался правильным. Но я тобой и заинтересовался — захотелось узнать, что ты за птица.
— Значит, на следующий день, пригласив меня в ресторан, ты просто устроил мне самую обычную проверку?
— Да нет же, ты мне очень понравилась, — сказал Терентьев. — А сейчас, — он ласково посмотрел в мои зеленые глаза, — нравишься еще больше. Но, конечно, я и наблюдал за тобой, уж ты меня прости. Кстати, считаю
— Я знаю, просто тогда мне очень хотелось есть. Ты даже не представляешь себе, сколько времени я не ела перед тем вечером в ресторане.
— А когда ты в самый интересный момент схватилась за голову… — усмехнулся Терентьев.
Я не выдержала и рассмеялась:
— А я-то надеялась, что ты решишь, будто я в полном экстазе!
Терентьев, тоже было рассмеявшийся, вдруг осекся.
— А ты была в полном экстазе? — спросил он серьезно.
— Да, — сказала я. Может быть, это и не было чистой правдой, но, не будь я тогда одержима проклятущим расследованием, я непременно была бы в экстазе. Ведь он же мой тип мужчины! Совершенно мой!
— Тогда как насчет того, чтобы повторить? — хитро прищурился Терентьев.
— Погоди-погоди, — перебила его я. — Я же частный детектив, и меня как частного детектива не может не волновать одна вещь. Ну, хорошо. Ты вычислил, что я не та, за кого себя выдаю. Согласна, играла я не очень хорошо. Но как же ты установил мою личность? Слушай, тебе самому надо быть частным детективом!
— Да нет, я уж лучше по старинке, с машинами повожусь. А насчет твоей личности все очень просто. Каминский раструбил о тебе по всему Тарасову. Ну, может быть, и не сам. Просто он, наверное, рассказал супруге, что, мол, есть у нас в городе классный частный детектив, а уж та, вероятно, выболтала все по телефону своим подружкам. Кто-то передал это моей двоюродной сестре, которая у меня сейчас гостит, а она поведала мне за утренним чаем. Ну так как все-таки насчет повторения вечера вдвоем?
Я заглянула в его синие глаза. Взгляд их был таким теплым, таким добрым… Я так и таяла! Еще секунда — и я бы громогласно, на весь ресторан объявила, что этому человеку готова даже стирать носки! Но… меня выручил мобильник. Звонок раздался как раз вовремя.
— Алло? Вы Татьяна Иванова? Частный детектив? Мне нужно, мне просто жизненно необходимо с вами встретиться!
— В другой раз, — сказала я Терентьеву, пожав плечами. — Меня ждет работа.