Печальная дорога к морю
Шрифт:
Тэтчер ушел ни с чем. "Может быть, я сошел с ума?
– спрашивал он самого себя.
– Отказаться от тридцати фунтов, которые предлагал Ферн, а потом пойти и клянчить их у человека, с которым до этого я разговаривал всего несколько раз?"
Беспокойство охватило его. Он покончил с ногтями на больших пальцах, а потом принялся за указательные. Когда он переступил порог мастерской, то увидел, что его ожидает сборщик налогов.
Тэтчеру стало не по себе.
– Как дела, мистер Тэтчер?
– Видите ли, в данный момент у меня
Берк был невысокого роста, очень старый. Как иногда про таких говорят, старая развалина. Старый, как и само ремесло, сборщкк налогов. У него были скрюченные руки и сухой, морщинистый, ввалившийся рот. Он носил старомодную серую потертую шляпу забытого ныне фасона, она лоснилась в тех местах, где к ней особенно часто прикасались. Двухпенсовая бутылочка с чернилами болталась у него на шее на веревочке.
– Это никуда не годится, - заявил он.
– Вы знаете об этом.
– Да, но видите ли... Чуть позже у меня будут деньги.
– Позже, позже. Когда именно? Сегодня? Завтра? На следующий год? Что вы имеете в виду под словом "позже"?
– Я... Сегодня днем.
– В два? В три? В четыре? Или пять? Что значит "сегодня днем"? Сейчас уже тоже почти день. Или это не так?
– В пять часов.
– В пять часов? В пять часов сегодня? Ну смотрите, не забудьте. Я приду еще раз в пять. Помните об этом. Но когда я приду в пять часов, не вздумайте говорить мне " в шесть" или в "пять тридцать", договорились?
Тэтчер открыл ему дверь и вежливо кивнул.
– Хорошо, мистер Берк, - сказал он, одновременно борясь с желанием дать пинка этой старой колоде, чтобы он скатился прямо с лестницы... ударить разок и покрепче, прямо в это лоснящееся пятно сзади обветшавших, когда-то черных, брюк. Удар, толчок, пинок... О, как чудесно покатился бы Берк вниз!
– Боже, чего бы я только не отдал за то, чтобы поплавать в море!
– сказал Тэтчер.
Берк, уже спустившийся до первой площадки, услышал его.
– А лучше вы ничего не можете придумать?
– спросил он с иронией.
Тэтчер яростно сжал ладони. Почему, почему, ну почему кто-то может вовремя платить свои налоги, а ему всякий раз приходится выкручиваться? Одно только слово Ферну, только одно словечко "да"...
Тэтчер решительно почистил свой пиджак и отправился опять на Грейт Рассел Стрит. Теперь все встанет на свои места. Он все объяснит мистеру Ферну.
"Я постеснялся, мистер Ферн, я был слишком смущен, чтобы сказать "да", когда вы спросили у меня, не хочу ли я одолжить у вас денег. Но дело в том. что я действительно этого хотел: в общем-то, я должен был так сделать. Сборщик налогов давно уже ждет меня. А примерно через неделю я бы заплатил вам все, что с меня причитается".
Он смело постучал в дверь. Никто не ответил.
– Вам нужен мистер Ферн?
– спросил его посыльный, проходящий по коридору.
– Да.
– Он ушел.
– Когда?
– Несколько минут
– А скоро он вернется?
– Во вторник.
– Что!
– Он уехал в Бонгор на уикэнд.
– О Боже!
– воскликнул Тэтчер.
Он потащился в Британский музей, где бесцельно бродил не меньше часа. Потом поехал к Мародену, который жил в Хэмпстеде. Марсдена не оказалось дома, Пайпер; Пайпер; мистер Пайпер мог бы... Мистер Пайпер уехал. 0'Дауд? Тэтчер заглянул в свою записную книжку. 0'Дауд жил в Фулхэме... Это было очень далеко, а день был таким жарким... Пропади все пропадом! Он пойдет и встанет у его двери, так же, как Берк со своей чернильницей! Но даже когда он пришел к такому решению, он знал, что откажется от него, не пройдя и сотни ярдов.
Глубокое уныние и тоска охватили Тэтчера. Он вернулся на Лемон Три Корт в половине пятого. Все было спокойно. Он наполнил водой маленький чайник, бросил небольшую горстку чая в эмалированный заварочный чайник, сполоснул чашку и стал ждать, когда закипит вода.
– Ах, черт возьми, у меня нет молока!
Он пошел к двери; открыл ее... и остановился как вкопанный. На пороге, в своем допотопном котелке и с нелепой бутылочкой с чернилами на шее, неприветливый, недоброжелательный, злой, как Смерть, стоял Берк, сборщик налогов.
– О, мистер Тэтчер, вы уже сами открыли мне дверь. А я только что собирался постучать. Да вы просто душка.
– Входите.
– Теперь у вас есть деньги?
– спросил Берк, снимая шляпу и вытирая совершенно лысую голову розовато-лиловым шелковым носовым платком.
– Простите, что вы хотите сказать?
– Тэтчер почувствовал себя старым и совершенно разбитым.
– Я говорю...
Закипела вода в чайнике, переливаясь через края, задребезжала крышка. Тэтчер снял его с огня и налил кипятку в чайник для заварки.
– Я спросил, есть ли у вас теперь деньги, мистер Тэтчер?
– Да, - Тэтчер посмотрел на свое отражение с задней стороны чайной ложки... он увидел только большой нос, все остальное как бы сплющилось на краях блестящей выпуклости.
– Вот и хорошо, - сказал Берк, откупоривая бутылочку с чернилами и слегка окуная в них кончик маленькой складной ручки.
– Итак?
– Что?
– Пожалуйста, будьте так добры, поскорее! Я спешу, очень спешу. Ну давайте же, давайте...
– Одну минуточку.
Берк протянул нетерпеливую, согнутую крючком руку; легонько постучал по столу костяшками пальцев. И в этот момент что-то произошло с Тэтчером. Где-то в мрачных глубинах его сознания что-то щелкнуло и закружилось вихрем.
– Черт тебя побери! Будь ты проклят!
– сказал Тэтчер и со всего размаху опустил ему на голову тяжелый утюг.
– Что вы делаете?
– воскликнул Берк, и это было последнее, что он произнес. Тэтчер не почувствовал удара. Он услышал шлепок, и брызги полетели в разные стороны, как бывает, когда с высокого дерева падает переспелый плод. Он стоял, крепко вцепившись руками в утюг.