Печальная улыбка
Шрифт:
Призрак снова улыбнулся, но в этот раз ещё шире, и ещё печальней.
– Ну, если вы меня не боитесь… – протянул он и замолчал, обдумывая, что же сказать дальше, чтобы не запугать эту живую девчонку.
– Да не боюсь. – она небрежно прислонилась к дереву, возле которого стояла, и скрестила руки на груди, стараясь скрыть всё ещё оставшуюся дрожь в руках.
– Тогда я вам представлюсь. А то, как-то это не по джентельменски. – он посмотрел на неё своими прозрачно-голубыми глазами, цвета озера у этой могилы. – Меня зовут Чарли. Чарли Дикс.
Она помолчала, размышляя:
– А меня… Анна Лейк.
– Как озеро? – задумчиво спросил призрак.
– Да. – с улыбкой ответила Анна.
Страх понемногу отступал, давая место любопытству. Ну а что? Не каждый день же видишь привидение, простите призрака! Они так постояли несколько минут, молча рассматривая друг друга. Анна отметила про себя, что этот призрак-Чарли очень даже ничего. Жаль, что мёртвый, конечно же.
Чарли был высокого роста и хорошего телосложения. С блестящими голубыми глазами, как чистое безоблачное небо и тёмными, почти чёрными волосами. При каждом движении чёлка падала ему на глаза. И он её нетерпеливым движением руки, отбрасывал назад. Черты его лица были аристократичными и изящными. Но в то же время была и в них сила и мужественность.
Но одежда его походила на средневековое одеяние. Чёрные, плотные штаны и чёрная чуть свободная рубашка, на воротнике завязанная тесемками. На бедре массивный, кожаный (и тоже чёрный) ремень. Поверх рубашки тёмно-синий, почти чёрный камзол с капюшоном, из тонкой ткани до колен и c серебристой еле заметной вышивкой по краям. Что-то вроде пиратских накидок пятнадцатых-шестнадцатых веков. И дополнял образ тёмно-коричневые кожаные сапоги. Сейчас этот причудливый камзол был распахнут, и свободно развивался на ветру. Хотя ветра не было. Если бы он не был прозрачным, девушка подумала бы, что он самый настоящий вампир. Интересно, а вампиры существуют? Надо будет спросить этого призрака как-нибудь на досуге.
И был он какой-то поникший, словно истратил весь интерес к миру сему. Весь такой печальный в манере говорить, в движениях. И даже на лице у него был отпечаток печали.
Ну, это понятно. Всё таки, неживой. Если бы она вдруг взяла да умерла, то тоже печалилась бы. Да что там печалится, она в истерику ударилась бы. И это еще в лучшем случае.
Хорошенько рассмотрев своего собеседника с ног до головы, приметив все недостатки и достатки, (Недостатком было лишь, то, что он мертвец.) первым решила нарушить молчание Анна.
– Это ваша могила? – поинтересовалась она, качаясь взад и вперёд на носочках кед, словно маленький ребёнок, рассказывающий стишок.
– *Etiam.. моя. (*да лат. )
– Так выходит вам… – она попыталась посчитать, сколько же ему лет, но он опередил её.
– Знаю, знаю, я очень стар. – проворчал призрак.
Наверное, тема с годами ему была не по душе, подумала Анна.
– Но почему на могиле не написано твоё имя? – задала она интересующий её вопрос, не заметив впрочем, как перешла на «ты».
– Это долгая история.
Кажется,
– Ну что ж. Я вся во внимании. – решительно ответила девушка.
– Может быть. Но не сегодня. – покачал он головой. – Думаю вам пора.
– Ой! – воскликнула Анна. – Я совсем забыла про время. Мама меня точно убьёт! – серьёзно заключила она.
Второпях она хотела было бежать, но всё же остановилась, посмотрела на призрака и спросила :
– А завтра расскажешь?
– Если вы конечно же придёте. – пообещал призрак и печально улыбнулся.
– Я приду! Обязательно приду! До завтра! – прокричала она, перебудив всё живое и не живое население кладбища.
И девушка, с серыми глазами, широко улыбнувшись призраку, развернулась и побежала обратно, по той тропинке, которой пришла. А Чарли лишь печально улыбнулся в ответ и… исчез.
***
Анна успела выскочить за пределы кладбища, и со всех ног бежала домой, через Рейригг-роуд, переполненная чувствами недавно произошедшего события.
Дойдя до дома, она остановилась у крыльца, чтобы отдышатся и уровнять сбившееся дыхание. Бросила взгляд на террасу. Подумала, что здесь, было бы неплохо прибраться. К крыльцу прилагалась небольшая терраса, где стоял маленький стол, две табуретки и кресло качалка. И вся это мебель успела покрыться не хилым слоем пыли. После подошла к входной двери. Переведя дух, открыла её и бесшумно юркнула в дом.
Оставив сумку в прихожей, зашла в гостиную. Это была просторная комната с камином и большими окнами. Бежевые шторы, толстый махровый ковёр. Возле камина диван с креслами, телевизор и дубовый стол со стульями. Одна стена была заполнена книжными шкафами. Из гостиной можно было зайти в кухню. А из кухни выйти на задний двор.
Была и лестница, ведущая на второй этаж, с тремя спальнями.
Сейчас оба: Генри и Линда сидели на диване у не горящего камина. Отец сосредоточенно читал газету. Мать нервно постукивала пальцами о колени, не видящим взором уставившись в пустоту.
– Мам, Пап я дома.– как ни в чём не бывало, заявила Анна.
Линда вздрогнула и развернулась на девяносто градусов, дабы узреть свою непутёвую дочь. Генри лишь поднял глаза. Он не был так строг с дочерью, как мать, и считал, что дочь вполне взрослая для ночных гуляний. Всё-таки городок маленький, все знают друг друга. Так что ничего страшного произойти не может.
– Где ты шлялась всё это время?! Ах, что с твоими ногами? – воскликнула Линда. Выглядела она весьма сердитой.
Анна была очень похожа на мать. Это была женщина лет сорока, с каштановыми волосами. Там и тут выглядывала седина. Под глазами виднелись тонкие линии морщин. Она была неполной и невысокой, орехового цвета глаза, которые в данный момент с негодованием уставились на дочь.
– Я.. я наблюдала за ночными бабочками, и там было много крапивы. – выпалила дочь первое, что пришло на ум.