Печальные ритуалы императорской России
Шрифт:
Сложность внутрисемейных отношений отразилась на похоронах царевича Алексея Петровича [207] (18.02.1690–26.06.1718, погребен 30.06.1718 г. в Петропавловском соборе). Обстоятельства смерти царевича Алексея Петровича навсегда покрыты туманом неизвестности, но эта тема остается за рамками данной книги. Царевич, подвергнутый пыткам, скончался, по официальной версии, естественной смертью в каземате Трубецкого бастиона Санкт-Петербургской (Петропавловской) крепости. [208]
207
Вебер Ф.-Х. Записки Вебера о Петре Великом. Т. 2. С. 1456–1457.
208
Павленко Н. И. Петр Великий. С. 406.
Ф.-Х. Вебер, оставивший подробные воспоминания
209
Устрялов Н. Г. История царствования Петра Великого. Т. 6. С. 287–289.
Тело покойного в гробу, обитом черным бархатом (черный цвет использовался в связи с тем, что Алексей Петрович был вдовцом) и покрытом богатой золотой парчой, перенесли в Троицкий собор, где оно было выставлено в течение двух дней для прощания, и все желающие могли видеть его. Н. Г. Устрялов указывает на противоречия в показаниях свидетелей: одни говорили, что гроб был выставлен в Троицком соборе на Троицкой площади, другие утверждали, что сначала либо в Комендантском доме Петропавловской крепости, либо рядом с ним. Как бы то ни было, последнее прощание проходило в соборе Святой Троицы [210] напротив крепости. Четыре офицера лейб-гвардии стояли постоянно у гроба, составляя стражу и допуская несчетное множество приходивших к последнему целованию руки царевича.
210
Троицкая церковь была построена около 1710 г. рядом с Петропавловской крепостью на Петербургской (ныне – Петроградской) стороне. В перестроенном виде сохранялась до 1933 г., когда ее окончательно снесли.
30 июня 1718 г. состоялся обряд погребения, на похоронах пели лучшие царские певчие. Вечером в сопровождении царя, царицы и всех придворных чинов тело покойного из церкви Святой Троицы снова было перенесено в крепость в недостроенный Петропавловский собор, где и положено в погребальном склепе, рядом с его супругой. Царь и остальные провожатые в этой печальной процессии держали в руках маленькие горящие восковые свечи, но все были без траурных мантий (!), и только одни дамы одеты были в черные тафтяные платья. Присутствующие на похоронах уверяли, что его величество, провожая тело сына в церковь, горько плакал и что священник для своей речи взял текстом слова Давида: «Ах, Авессалом, сын мой, Авессалом». Не ясно, кто решил провести параллель Алексея с библейским Авессаломом, сыном царя Давида, замыслившим занять престол отца с помощью восстания и поддержанным народной любовью. В сравнении с библейским героем Алексей не подходил на роль мятежного воителя, да и степень участия Петра в «царевичевом деле» далека от позиции царя Давида, строго наказывавшего своему военачальнику щадить жизнь сына. Тем не менее в панегириках начала XVIII в. Петра сравнивали со многими библейскими героями и, в частности, с Давидом. Ссылка на библейского Авессалома спустя несколько лет была повторена в «Указе о наследии престола» (1722 г.).
О реакции Петра на смерть сына можно только догадываться. Удивляет, что даже формального траура объявлено не было. Во всяком случае в журнале трауров, бывших при дворе, который вела экспедиция церемониальных дел, замечания о нем отсутствуют: по особам российского Императорского дома первым в списке указан сын и наследник (с 3 февраля 1718 г.) Петра I царевич Петр Петрович (27.10.1715–25.04.1719), траур нему был установлен сроком на один год. [211]
211
РГИА. Ф. 473. Оп. 3. Д. 1. Л. 50.
После смерти царевича Алексея Петровича, но еще до похорон, 29 июня царь не упустил возможность традиционно отпраздновать свои именины, в это же время отпраздновалась годовщина Полтавской битвы – один из наиболее жизнерадостных праздников придворного календаря. В письмах Петра того периода, посвященных, как обычно, повседневным государственным заботам и дипломатическим делам, нет никаких следов раскаяния или
212
См.: Хьюз Л. Петр Первый: у истоков великой империи. С. 264–265.
Не прошло и года с момента смерти царевича Алексея Петровича, как пришлось хоронить наследника престола царевича Петра Петровича (Шишечку) (27.10.1715–25.04.1719, погребен 26.04.1719 г. в церкви Воскресения Лазаря Александро-Невского монастыря, 24.10.1725 г. прах царевича Петра Петровича перенесен в Благовещенскую церковь Александро-Невского монастыря).
Неожиданная кончина провозглашенного 3 февраля 1718 г. наследным царевичем Петра Петровича повергла двор в великое смущение и глубокую печаль. Обстоятельства кончины мальчика, являвшегося главной надеждой своего отца, и по сей день точно не выяснены. [213] По старой традиции похороны состоялись очень скоро – на следующий день после кончины. Погребение этого горько оплакиваемого наследника совершалось 26 апреля в 15 часов с торжественными церемониями при пушечной пальбе. Впереди шли офицеры гвардии, со своим отрядом из 240 человек, держа оружия на погребение. Обер-офицеры были одеты в черное с флером на шляпах и шпагах, унтер-офицеры с флером только на касках. За этим отрядом следовали 50 преображенцев с горящими факелами, затем – певчие и духовенство, певшие попеременно свои погребальные гимны. Гроб и колесница обиты были алым бархатом с золотой бахромой, на них лежали государственные знаки. Петра I сопровождали знатнейшие придворные чины, все одетые в черные траурные мантии. В процессии принимали участие русские и иностранные дипломаты, военные и гражданские чины в большом количестве, в черных одеждах и длинных мантиях. Процессия шла пешком до реки Невы, где тело было принято на погребальную шлюпку, на которой поместились важнейшие особы, остальные провожатые переплыли реку на собственных шлюпках. После богослужения в Александро-Невском монастыре тело было предано земле в Лазаревской церкви, и царь возвратился в той же погребальной шлюпке назад, «поспешил к своей безутешной супруге, в присутствии которой выказывал особую бодрость и твердость духа». [214]
213
См.: Павленко Н. И. Петр Великий. С. 350–352.
214
Вебер Ф.-Х. Записки Вебера о Петре Великом. Т. 2. С. 1656–1660.
В похоронах наследника престола были задействованы все главные элементы траурного ритуала. Погребальная шлюпка использовалась впервые в связи с тем, что похороны происходили в Александро-Невском монастыре, в который добраться по воде было легче, с одной стороны, и основываясь на особой приязни Петра к водным путешествиям, с другой. Траур сменился обычными праздниками спустя всего лишь месяц после печального происшествия. 30 мая с особой торжественностью праздновался день рождения его царского величества. Хотя официально траур был объявлен на год, но уже через месяц он соблюдался формально, несмотря на тяжелое положение, сложившееся в царской семье с династическим вопросом.
Еще одним прецедентом для изменения траурного церемониала стали похороны царевны Марии Алексеевны (18.01.1660–09.03.1723, похоронена в Петропавловском соборе 12.03.1723 г.), дочери царя Алексея Михайловича и царицы Марии Ильиничны (Милославской).
По возвращении в Санкт-Петербург император нашел сестру свою царевну Марию Алексеевну в предсмертной агонии. Замешанная в суздальском деле, она несколько лет содержалась в Шлиссельбурге, потом в одном из дворцов столицы, где, кроме запрещения выезжать со двора, она ни в чем не терпела недостатка и могла жить, как ей угодно. В момент смерти постель ее была окружена попами, которые, следуя старинному способу успокоения душ умирающих, приносили ей питье и пищу, спрашивая жалобным голосом, имеет ли она в изобилии на этом свете все, что нужно для поддержания жизни. Разгневанный тем, что осмелились исполнять в его собственном семействе «нелепый обычай, оставленный уже и чернью, монарх с позором прогнал этих невежественных попов от умирающей царевны. Ее похоронили с такими почестями, как будто она никогда не была в немилости». [215]
215
Бассевич Г.-Ф. Записки графа Бассевича. С. 405.