Печальный Ангел или девять жизней принца Кристиана
Шрифт:
«Бокал? Какой бокал?!»
Кристиан вздрогнул и сжал пальцами прохладное стекло, замер.
«Стини подслушал мои мысли и подкрался сзади с бокалом воды? Дают–бери…»
Он поднес бокал к губам и с наслаждением выпил не меньше поллитра нарзана. Кусочки льда звякнули на дне и Кристиан поймав их губами, отправил на язык.
После минералки сидеть стало куда как комфортнее.
«Чего он добивается от меня этой медитацией?»
Стини не раскрыл своей методики. Сказал: «Хочешь результата — слушайся меня без вопросов».
Какие
Кристиан задумался о Вораксе. Он многое знал заранее, на много лет вперед. Оставил послание и портал в безопасное место. Что он за человек? И можно ли его называть человеком?
Кристиан вспомнил того, кого он считал своим отцом в первой жизни. Спокойный, трезвый и добрый человек, обожавший чтение, но получивший время для книг слишком поздно, под конец жизни.
Странно было думать о том, что не он настоящий отец. Странно и не хорошо….Словно совершаешь предательство…
Что он читал незадолго до смерти?
Библию…Небольшое, почти карманное издание с тисненым словом на обложке.
Кристиан охнул, ощутив в ладони книжный блок, тот самый!
Сжав книгу в правой руке, он левой осторожно провел по краю, потом по обложке.
То самое слово!
Стини не мог сунуть ему в руку Библию!
Такой книги в Мире нет!
Но он мог принести ее с Земли…
— Зачем? — тихо спросил Кристиан.
Ответа не дождался.
Он ласкал в дрожащих руках почти квадратный томик.
Снять повязку и убедиться в том, что это не мираж?
А как же обещание слушаться мага без вопросов и возражений?
Кристиан, в конце концов, положил книгу рядом со своим бедром.
Он должен выдержать испытание, назначенное на сегодня. Это ведь испытание, а ни что–то иное?
Он вспомнил своих земных родителей, уже покойных. Они были замечательными родителями и никогда не дали понять что он не их родной сын. А может они и не знали? Может они жили под влиянием магии?
Кристиан поежился. Он видел, на что способны маги–хранители. Но видел ли он многое? Скорее нет, чем да….
Спустя некоторое время, он опять захотел пить и вспомнил «френч» смесь минералки с красным вином, которую подавали в ресторанчике на Балатоне.
Однажды, в прежней жизни он был там. Смотрел на мутноватуо–зеленоватую воду озера и пил этот странный коктейль.
Бокал ткнулся в ладонь и Кристиан без колебаний поднес его к губам.
Тот же вкус и тот же легкий аромат виноградного сухого вина. Кажется кекфранкош…
— Стини, ты так легко читаешь мои мысли?
Маг не ответил.
Кристиан опустил стакан к ногам. Звякнуло стекло. Тот первый бокал встретился со вторым.
Кажется, он даже задремал…
— Крис, день окончен. Сними повязку и полюбуйся закатом.
Кристиан снял повязку.
Стини, выставив округлое пузо, стоял возле резного столбика, подпиравшего
Солнце уже наполовину спряталось в волнах океана, купаясь в желто–медных облаках.
Быстро схватив книгу, Кристиан мгновенно убедился в том, что это Библия и открыл ее посредине..
Похолодев, прочел:
— Проклят день, в который я родился, день в который родила меня мать моя, да не будет благословенен!
— Это не о тебе, Крис. Нельзя вырывать кусочек из текста и толковать его как угодно, как нельзя вырвать минуту из жизни и по ней толковать всю жизнь. Минуты бывают разными.
— Ты прочел мои мысли?
— Нет. Книга эта и напитки что ты выпил–это твоих рук дело. Даже и не рук. Твоя магия пробудилась, и ты смог вызвать предметы, о которых думал.
— Вызвать? Откуда?
— Из реальной жизни. Талантливый маг может воссоздать все то к чему он касался в своей жизни.
— Из воздуха?
— Воздух–это не пустота, как ты знаешь.
Кристиан поднялся на ноги легко, словно и не просидел в неудобной позе весь день. Весь день на крохотной циновке на каменной плите.
Однажды он спросил у Стини:
— Твои слуги все молоды и красивы. Почему? Ты их сам создал?
— Зачем? — удивился маг. — Зачем создавать людей, которых и так в избытке?
Каждое полнолуние на пляж у скал в восточной оконечности острова пристают лодки. Жрецы вайона в сопровождении воинов привозят в жертву мне двух девушек и двух юношей.
Их привязывают к деревьям у скал и оставляют. Я на следующий день забираю их и пополняю ряды своих слуг. Зачем мне жертвы?
— А где же старики, дети, наконец?
— Я дарю им молодость и когда они умирают, хороню в волнах моря. Они молоды до самой смерти, но детей иметь не могут. В противном случае за те годы, что я здесь живу, остров превратился бы в большое поселение.
— Ты думаешь, что они счастливы?
Стини улыбнулся.
— На этом острове всегда приносили человеческие жертвы. Еще до меня. Там, на песчаном берегу их насиловали, потом убивали и жарили на кострах, чтобы съесть. Традиции вайона, знаешь ли, приветствуют поедание людей. Они верят что, съедая мясо врага–получают его силу, съедая мозг–его ум и так далее. Я все это запретил.
— Эти…вайона.. они знают про тебя и твоих слуг?
— Про меня знают, но они думают, что я сам насилую и пожираю их жервы. Они считают меня местным богом. А боги должны быть кровожадны и ужастны, как они сами.
— Чего ж они хотят в замен?
— Чего хотят люди от богов: хорошей погоды, обильной рыбалки! Я им легко это обеспечиваю. В проливе между континентом и островом Изобилия никогда не бывает бурь и штормов, а косяки рыбные всегда обильны.
Еще они просят побед над врагами. Для них все соседи–враги. Торговля вайона не интересует, только война и жертвоприношения. Южный берег континента из–за их набегов совершенно обезлюдил.