Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Шрифт:

Один из таких читателей, написавший сочинение о личности и деятельности автора этой книги, в первой же фразе сказал: « Всегда проповедуя нравственность, Галина Щербаковавела бесстыдно безнравственную жизнь». Вопросы личного бытия писателя – реальные или кем-то выдуманные – могут, конечно, быть интересны любопытствующим, но вряд ли заслуживают внимания любителей художественного слова. А вот начало пассажа «Всегда проповедуя нравственность…» им может быть интересно.

Проницательный читатель с ходу срывает все и всяческие маски. Что значит –

«проповедуя нравственность»? Да еще «всегда»?.. Можно представить себе, как была бы удивлена Галина Николаевна, не раз говорившая в беседах и интервью: «проповеди – всегда мимо глаз и мимо уха». Да, «русская классическая литература всегда выпрямляла человека, даже рассказывая о нем жуткие вещи, – писала она. – У хорошей книги всегда есть нравственный посыл». Но одно дело – энергетический, экспрессивный посыл книги, и что-то совсем другое – «проповедовать нравственность». В ответ на попытки навязать литературе такую функцию Щербакова саркастически отвечала: тогда «давайте читать и сочинять басни. Коротко и полезно». Действительно, этот автор никогда не был замечен в стремлении складывать басни. Как написала сетевой критик Ника Батхен, в вещах Галины «нет заунывной морали, бесспорных выводов, принуждения «думай как я». Как только читатели (простые, не проницательные) посреди писательских фантазий вдруг нарвутся на перст указующий – тут и конец волшебству словесности. В отличие от публицистики.В истории литературы есть несколько замечательных и даже великих писателей, которые были еще и великими моралистами. К примеру, Лев Толстой. Но чтобы их пересчитать, хватит пальцев одной руки. Среди прочих публичных апостолов нравственности (породы очень почтенной и нужной обществу) мы не найдем ни одного мало-мальски писательски одаренного человека. «Создание другой реальности» прямо противостоит провозглашению общеизвестного. Наш проницательный читатель, утверждая (обвиняя!) писателя в проповеди нравственности, можно сказать, и неприлично обругал его, и наклеветал. Но, слава богу, все художественное творчество Галины Щербаковой опровергает этот навет. И она со спокойной совестью может повторить речение своего собрата по писательской профессии Леонида Жуховицкого: «Я всегда был сознательным врагом морали».

После этого, казалось бы, можно спокойно игнорировать остальную часть «обвинения», предъявляемого писательнице – «вела безнравственную жизнь». Пожалуй, большинству творчески одаренных особей свойствен в той или иной степени недостаток морали (у спецов по эвропатологии, довольно туманной дисциплине, он считается достоинством) – исходя из общеупотребительных мерок. Но здесь есть некая тонкость. Одно дело, когда Наполеон говорит: «Я не такой человек, как другие, а законы морали и приличия созданы не для меня». И другое – когда Пушкин признается: «Я изящен и порядочен в моих писаниях, но сердце мое совсем вульгарно» (наш проницательный читатель в своем наполеоновски-уничтожительном стиле как раз, можно сказать, и «перевел» это на блогерский язык: «Всегда проповедуя нравственность…» и т. д.).

Вот ведь что здесь самое драгоценное: «порядочен в моих писаниях»! Писатели – разные, таланты разновеликие, но если сочинитель «порядочен

в своих писаниях» то он (как это там в конце первой части «Фауста» – Голос свыше:«Спасена!»)…спасен! «А что греховно и что духовно, / Запишет кто-то, не нам судить, – / В реестре судеб…» Так поет милый сердцу Галины Щербаковой поэт и музыкант Олег Митяев («Не нам судить. Р. Л. Стивенсону»).

Порядочность в писаниях – их художественная подлинность. Над нею всю жизнь бьются труженики слова. И главное в этой битве – не стилистические достижения, а то, что по-английски звучит как mental strength – внутренняя крепость, душевное стояние. Вряд ли мы можем представить, какие муки пережил Достоевский, выводя своих героев. Можно ли забыть страдания детей из его романов и повестей?..

Возвращаясь к теме этого послесловия, скажем, что у Галины Щербаковой не находилось душевных сил на то, чтобы, к примеру, ввести в свою прозу тему преступлений против детей. «Не потому что мне противно, просто у меня не выдерживает сердце, когда я начинаю рассказывать об этом. Ведь о таком нужно писать, чтобы нутро защемило, или не писать вовсе».

«…Как достоверно написать о чем-то, не пропустив ситуацию «через себя»? – говорила писательница в интервью. – Иначе тебе не поверит читатель. А когда ты становишься – пусть на время – тем, о ком пишешь, что-то выходит. Правда, в тех случаях, когда пишешь о подлеце, впустить его в себя, конечно, сложно. Именно этим я сейчас и занимаюсь. Пытаюсь рассказать о женщине, которая живет по принципу: «Все можно». Она совершает тягчайшие преступления, будучи убежденной, что является глубоко нравственным человеком. «Заглотать», как я говорю, такую героиню крайне сложно – степень ее греха и порока столь велика, что во мне не умещается. Да и для здоровья опасно. Поэтому пока пишется трудно».Да, на такие вот случаи действительно хорошо бы иметь «совсем вульгарное» сердце…

«Бывают писатели-романисты, вроде Гюго, Толстого, Достоевского, – пишет о Щербаковой один критик, – бывают писатели-рассказчики: Чехов, Гоголь, Уайльд.

Галина Щербакова – рассказчица».

Наверно, сама писательница с таким определением не спорила бы. Для нее, как теперь принято говорить, «культовой» сочинительницей была Фланнери О’Коннор, возможно, самая блистательная «рассказчица» минувшего века. Биографическое воспоминание: «…Довольно часто, лет с семи-восьми, я собирала вокруг себя своих сверстников и, рассказывая им очередную историю, естественно, придуманную мной, выдавала ее за произведение… Сервантеса, Пушкина, Толстого. Ну откуда им было знать, что это были мои собственные байки и что Толстой сроду ничего такого не писал».– Я любила сам процесс макания в чернила, – признавалась рассказчица. – Даже придумала теорию биотоков, которые идут от руки в первое выведенное слово. Все-таки в этом есть что-то неведомое. Я и сейчас так считаю, хотя уже отказалась от чернил и взяла в руку шариковую авторучку. Но до мысли, что можно печатать на машинке, так и не доросла. Мне мои приятели говорят: «Дура, покупай сразу компьютер, больше успеешь». Как им объяснить покалывание в пальцах?..

Поделиться:
Популярные книги

Проданная невеста

Wolf Lita
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.80
рейтинг книги
Проданная невеста

Скандальный развод, или Хозяйка владений "Драконье сердце"

Милославская Анастасия
Фантастика:
попаданцы
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Скандальный развод, или Хозяйка владений Драконье сердце

Гарем на шагоходе. Том 5

Гремлинов Гриша
5. Волк и его волчицы
Фантастика:
боевая фантастика
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Гарем на шагоходе. Том 5

Вооружен и очень удачлив. Трилогия

Горбенко Людмила
123. В одном томе
Фантастика:
фэнтези
6.77
рейтинг книги
Вооружен и очень удачлив. Трилогия

Камень Книга двенадцатая

Минин Станислав
12. Камень
Фантастика:
боевая фантастика
городское фэнтези
аниме
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Камень Книга двенадцатая

Господин следователь 6

Шалашов Евгений Васильевич
6. Господин следователь
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Господин следователь 6

Сын Петра. Том 1. Бесенок

Ланцов Михаил Алексеевич
1. Сын Петра
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.80
рейтинг книги
Сын Петра. Том 1. Бесенок

Фиктивная жена

Шагаева Наталья
1. Братья Вертинские
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Фиктивная жена

Лолита

Набоков Владимир Владимирович
Проза:
классическая проза
современная проза
8.05
рейтинг книги
Лолита

Тайны затерянных звезд. Том 1

Лекс Эл
1. Тайны затерянных звезд
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Тайны затерянных звезд. Том 1

Как я строил магическую империю 5

Зубов Константин
5. Как я строил магическую империю
Фантастика:
попаданцы
аниме
фантастика: прочее
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Как я строил магическую империю 5

На прицеле

Кронос Александр
6. Лэрн
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
стимпанк
5.00
рейтинг книги
На прицеле

Искатель 1

Шиленко Сергей
1. Валинор
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Искатель 1

Черный Маг Императора 6

Герда Александр
6. Черный маг императора
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
7.00
рейтинг книги
Черный Маг Императора 6