Печать фараона
Шрифт:
Стас надолго замолчал, думая о чем-то.
– Неужели братство Розы и Креста до сих пор существует?
– спросил он после паузы.
– Верится с трудом.
– Ну почему же? Тайные общества потому и тайные, что о них не подозревают. Становясь видимыми, они становятся уязвимыми. Таков парадокс этого мира, полного «белых пятен» и «черных дыр»!
Сыщику не удалось убедить Стаса.
– Вы полагаете, что полчаса назад перед нами действительно лежала печать Тутмоса Великого?
– не мог успокоиться он.
– Что она удостоверяет и свидетельствует, по-вашему?
–
Господин Киселев нахмурился.
– Почему же члены братства до сих пор не искали тайник? Несколько веков прошло!
– Всему свое время, - заметила Ева.
– Вероятно, искали, - сказал Всеслав.
– Только не здесь. Посланник умер; тот, кто знал все обстоятельства дела, тоже мог уйти из жизни - вот человеческая цепочка и оборвалась. Зато легенда осталась!
– Я не верю, что это подлинная вещь!
– упрямо заявил он.
– Ее бы не спрятали в какой-то заброшенной каменоломне, где любой мальчишка мог найти «склеп».
– Ошибаетесь, - возразила Ева.
– Обнаружить тайник, наверное, было сложно. Старые каменоломни запутанны и перегорожены обвалами, вряд ли кто-нибудь без специального снаряжения мог рискнуть пробраться вглубь этих тесных подземных коридоров. Хромовой повезло, что она гостила в Рыбном и поверила в сказку Лукерьи. Наверняка та поведала ей некую тонкость, хитроумную деталь, без которой добраться до «склепа» невозможно. Кроме того, нашел же когда-то мальчик-пастух в пещере кучу древних свитков? А теперь они известны как «Свитки Мертвого моря» и являются величайшей ценностью. Всякое бывает.
– Сотни людей читали книгу «Египетский крест», и никому не пришло в голову заняться поисками тайника!
– не сдавался Киселев.
– А какая-то Яна оказалась чуть ли не провидицей!
Всеслав развел руками.
– Не стану оспаривать ваше мнение. Тем более члены братства слывут мастерами мистификаций. Дабы сохранить в неприкосновенности свои манускрипты и мистические символы, они могут устраивать ложные «склепы» и оставлять ложные следы. Тогда настоящие будут в безопасности. Не исключено, что мы стали жертвами одного из их розыгрышей. Мне, например, не обидно. А вам?
– Не знаю, - пробурчал Стас.
– Как же человек, который приходил в магазин «Азор» за письмом?
– удивленно подняла брови Ева.
– Он что, подставное лицо? Как же монах?
– Мистификации необходимо поддерживать, иначе они потеряют силу. В них попросту перестанут верить. А возможно, кто-то выдумал сию историческую головоломку от начала и до конца. Шутники во все времена были не прочь поразвлечься, - усмехнулся Смирнов.
Леонард Казимирович вернулся домой, достал камень и уселся его рассматривать. Тот притягивал его своим таинственным мерцанием, невидимым, невыразимым полем, которое распространялось вокруг. Странно, ни восторга, ни безмерного счастья, ни ощущения неведомой силы, наполняющей его тело и душу, Войтовский не испытывал, только безотчетный, нарастающий страх.
– Это с непривычки, - прошептал он.
– От груза свалившейся на меня неслыханной удачи.
Он
Эта картина кисти малоизвестного немецкого живописца как-то попалась ему в одном из антикварных магазинчиков Бранденбурга. Продавец на ломаном английском долго уговаривал Леонарда приобрести портрет. «Да здравствует безобразие!» - восклицал немец, тыкая пальцем в лицо изображенной на холсте дамы. Повинуясь безотчетному импульсу, Войтовский выложил приличную сумму за портрет. С тех пор он испытывал потребность время от времени смотреть на него.
Зарубежные и московские эксперты определили, что ценности картина не представляет и подлежит сомнению сама личность дамы, которая позировала художнику. Вряд ли это герцогиня Маргарита Маульташ собственной персоной: ни одного из ее прижизненных изображений не осталось. Однако на Войтовского холст произвел необъяснимое болезненное впечатление, которое и спровоцировало безрассудную влюбленность в Хромову. Ее внешность отдаленно напоминало черты безобразной Маргариты, но он, кажется, воспылал страстью к ней еще до встречи, когда при переписке она представилась Герцогиней…
Движения души не поддаются анализу ума, и сердечные привязанности нельзя объяснить ни алгеброй, ни логикой. Была ли Яна Хромова похожа на женщину с картины? Во всяком случае, она использовала макияж, прическу, наряды и драгоценности не для того, чтобы замаскировать свою некрасоту, а чтобы подчеркнуть ее. И Войтовский потерял голову…
– Ты женщина, оседлавшая Зверя!
– говорил он ей в пылу любовных ласк.
– Ты дашь мне невиданное могущество! Мы с тобой станем королем и королевой собственного царства, где будем любить и властвовать.
Когда-то в юности он прочитал в одном из средневековых трактатов, что черная магия питается женской сексуальной энергией и что… Впрочем, о чем он думает в такой долгожданный, великий миг?
В его канадском доме висело полотно «Зверь Апокалипсиса», купленное по той же причине, что и вышеописанный портрет. Вызывающее безобразие, которое не стыдится себя, а выставляет напоказ, завораживает не меньше, чем красота. Любое явление имеет изнанку, не уступающую по силе воздействия лицевой стороне.
Леонард Казимирович перевел взгляд с портрета на печать Тутмоса… и все поплыло у него перед глазами… мысли исчезли, растворились в образовавшейся пустоте… звуки замерли. Наверное, запоздало подействовал выпитый коньяк.
Отчетливый стук донесся до господина Войтовского, заставил его подняться с кресла, подойти к двери и открыть ее. В проеме призрачным видением стояла фигура монаха - он поднял руку и приложил указательный палец к губам: тсс-с… молчи… Но хозяин квартиры и без того словно окаменел - он беспрекословно отдал монаху камень, невесть как очутившийся у него в руке…