Печать Харнабиса
Шрифт:
Стены склепа были испещрены иероглифами, которые Пирн, Найтли и Старнс немедленно принялись расшифровывать. Они фотографировали и делали наброски прямо в этом мрачном склепе.
Они нашли обычный антураж погребального культа - амулеты, свитки и канопы, а также разнообразные статуи, некоторые из золота, другие из бронзы, изображающие Харнабиса и его приближенных. Но Харнабис был изображён не как человек с головой насекомого, а как огромный богомол с бесчисленными конечностями и жвалами, и огромными насмешливыми глазами.
– В канопах обычно хранятся внутренние органы умерших, но в гробницах Эт-Ка-Сераписа содержались насекомые, - сказал он.
– Огромные мумифицированные насекомые, которых мы не смогли
– Что вы увидели?
– спросил я.
Бернем затянулся сигаретой, дрожа всем телом.
– Это лицо... да, оно было высохшим и походило на старую кору, на маску какого-то племени, вырезанную из тикового дерева, но из глазниц вылетали жуки и мухи. Они полились из мумии и поползли по стенкам ящика. Они никак не могли оставаться там живыми в течение сорока столетий, и все же мы видели, как они ползли и поднимались в воздух от этой мертвой твари. Браун начал злиться. Злиться на страх, поселившийся в нас; злиться на саму идею сверхъестественных проявлений. Он вытащил перочинный нож и разрезал эти обертки, и я клянусь вам, что мумия истекла кровью; что кровь - черная и отвратительно пахнущая - вытекла из этой раны, и оттуда исходил запах разлагающейся плоти. Мы увидели его, ощутили... А потом он исчез. Только испачканная простыня напоминала о его существовании. А внутри этой мумии? Насекомые. Те самые - огромные, похожие на саранчу насекомые, которых вы видели в комнате Брауна. Десять-двенадцать сантиметров в длину, скелетообразные, с большими прозрачными крыльями и злобными пустыми глазницами в голых черепах.
Дальше Бернем не смог продолжать.
Я не мог его винить.
Я сидел в его захламленном кабинете и почти ощущал запах сухости этой могилы, пряностей и останков. Слышал жужжание мух.
Но затем он продолжил, и история, которую он рассказал, была не из приятных.
В ту ночь в долине бушевала песчаная буря, и где-то во время нее туземцы-носильщики исчезли. Исчезли или сбежали.
Буря бушевала в течение нескольких дней, заметая раскопки и запирая людей в палатках.
Густавсон умер первым. За ним - Пирн. Их обоих нашли превращенными в мумии. Что-то пришло ночью и забрало их обоих, превратив в пыльные предметы, которые разваливались при прикосновении.
Найтли потерял рассудок и выбежал в бурю.
Остались лишь Браун, Бернем и Старнс.
– Мы остались в палатке, и в ту ночь прилетели насекомые, - сказал он, и от ужаса у него застучали зубы.
– Мы слышали, как они ползали и жужжали снаружи палатки, но не могли попасть внутрь. Мы держали их на расстоянии из-за единственного артефакта, который взяли с собой из гробницы.
Он достал его из кармана пальто.
Я уже видел нечто подобное раньше, когда обыскивали трупы Брауна и Старнса. У них обоих были похожие артефакты.
– Печать Харнабиса, - пояснил Бернем.
– Она прогнала рой, защитила нас от судьбы остальных. На следующий день разразилась буря, и мы, не теряя времени, выбрались из Египта. Мы расстались в Нью-Йорке - Браун, Старнс и я, - но прежде чем разойтись, мы разломили печать на три части, чтобы каждый получил по кусочку. В случае неприятностей мы находили друг друга и снова отгоняли этих тварей, складывая кусочки вместе. Да, офицер, вы, вероятно, думаете, что я сумасшедший, и вы не слишком далеки от истины. Но мы осквернили гробницу Эт-Ка-Сераписа, и теперь слуги Харнабиса, крылатые мертвецы, ищут нас. Я был недостаточно быстр, чтобы спасти Брауна или Старнса. Но если я смогу получить другие части амулета, я не умру, как умерли они - наполненным этими мерзкими ужасами...
– 9 -
Это была совершенно сумасшедшая история.
Может быть, я верил чему-то из этого, а может быть, я не верил ничему.
Я никак не мог решить.
Я решил, что отвезу его в участок и принесу ему две другие части амулета из комнаты вещдоков. Это ведь не навредит? Таким образом, по крайней мере, он не будет впадать в еще большую истерику, чем сейчас.
Мне это показалось разумным планом, и он не возражал.
Все это было выше моего понимания. Господи, я же полицейский, что я знаю о египетских проклятиях и всём прочем?
– Но кто прислал тот ящик? Тот саркофаг с жуками?
– спросил я Бернема.
Он пожал плечами.
– Даже не представляю. Члены уцелевшего культа Харнабиса? Посвященные? Кто знает?
– Ладно, идём, - махнул я рукой.
Снаружи ночь была темной и ветреной, в воздухе чувствовался намек на скорый дождь. Мы бок о бок пересекли кампус и вышли через ворота на Черч-Стрит. Никто из нас не проронил ни слова.
Мы прошли мимо "Любовного Гнёздышка", направляясь к телефонной будке на Гаррисон-сквер.
У меня снова возникло это чувство, это ползание внутри, но я не понимал, было это из-за рассказанной истории или потому, что я чего-то ждал. В глубине души я просто не верил, что все это закончилось.
Хотел, но не верил.
И снова мое чутье меня не подвело.
В полуквартале от телефонной будки Бернем схватил меня за руку; его лицо было бледным и застывшим.
– Что такое?
– спросил я.
– Слушайте, - сказал он мне надтреснутым голосом.
– Слушайте.
Сначала я подумал, что надвигается гроза, потому что именно так это и звучало - низкий, непрерывный, нарастающий грохот. Но по мере того, как он нарастал, я слышал, что он становится гудящим, все более громким, пока здания вокруг меня, казалось, не задрожали, и мне пришлось закрыть уши.
Да, они приближались.
Крылатые мертвецы.
Слуги Харнабиса.
Они поднимались над крышами массивным чёрным роем, который заслонял звезды над головой.
Бернем закричал и попытался убежать, но они набросились на него, как саранча на поле.
Люди выходили из дверей на шум, и быстро забегали обратно.
Я просто стоял, замерев, испуганный и потрясённый.
Рой обрушился вниз жужжащим черным ветром, бурлящим вихрем крыльев и маленьких черепообразных мордочек. Они ударились в меня и сбили с ног. Я чувствовал, как они покрывают меня, как одеяло, покусывая, жужжа и гудя, наполняя мою голову ужасным шумом, и я подумал, что сойду с ума.