Печать Иуды
Шрифт:
Очень хорошая песня. И сейчас она была как раз кстати.
13 часов 2 минуты
Лиза смотрела на больную. Женщина была одета в голубую больничную пижаму; от нее отходили многочисленные провода и трубки к всевозможному оборудованию. В соседней комнате ждали два санитара.
Лиза попросила дать ей побыть наедине. Стоя рядом с кроватью, она боролась с гложущим чувством вины. Лиза уже знала все данные больной наизусть: женщина европейской наружности, рост пять футов четыре дюйма, вес сто десять фунтов, светлые волосы, голубые глаза, на животе
Лиза заучила на память результаты анализа крови: ферменты печени, креатинин, желчные кислоты, количество кровяных телец. Также она помнила данные последнего анализа мочи и кала.
Слева от нее стоял столик с инструментами, на котором были аккуратно разложены отоскоп, офтальмоскоп, стетоскоп, эндоскоп. Лиза непрерывно пользовалась ими все утро. На соседнем столике лежали сложенные гармошкой электрокардиограмма и электроэнцефалограмма, снятые вчера вечером. Лиза исследовала каждый их дюйм. За вчерашний день она прочитала всю историю болезни пациентки, а также все то, что удалось обнаружить вирусологам и бактериологам «Гильдии».
Больная находилась не в коме. Более правильно ее состояние описывал термин «кататонический ступор». У нее отчетливо прослеживалась cerea flexibilitis, или восковая гибкость. Если переместить конечность, она застывала в этом положении, как у манекена. Даже если положение было неудобным, причинявшим боль… как лично убедилась Лиза.
К настоящему времени она знала все о теле этой женщины. Измученная, Лиза решила еще раз исследовать больную. Но на этот раз не с помощью инструментов, не с помощью анализов, а чувствами. Чтобы увидеть за сухими результатами живого человека.
Доктор Сьюзен Тьюнис была известным исследователем-океанологом. Ей прочили успешную карьеру. Она даже встретила мужчину своей мечты. И если не считать того, что Сьюзен прожила в счастливом браке пять лет, ее жизнь была точной копией жизни Лизы. Однако теперь ее судьба являлась напоминанием о том, насколько хрупка человеческая жизнь, наши надежды, устремления и мечты.
Протянув пальцы в перчатке, Лиза пожала руку больной, лежащую поверх тонкого одеяла.
Никакой реакции.
В соседней комнате зашевелились санитары. Открылась дверь каюты люкс. Лиза услышала голос доктора Девеша Патанджали. Глава научно-исследовательской группы «Гильдии» прошел в комнату.
Лиза выпустила руку Сьюзен и повернулась к вошедшему доктору Патанджали. Его неразлучная тень Сурина проскользнула к стулу в соседней комнате и села, аккуратно сложив руки на коленях. Идеальная спутница… идеальный убийца.
Оставив трость у двери, Девеш подошел к Лизе.
— Вижу, вы успели близко познакомиться с больной номер ноль.
Лиза молча скрестила руки на груди. Доктор Девеш впервые заговорил с ней с тех пор, как она приступила к работе. Сам он почти все время проводил вместе с Хенриком в токсикологической лаборатории и с Миллером в лаборатории исследования инфекционных болезней. Лиза даже ела в полном одиночестве, у себя в каюте или здесь.
— Итак, теперь, когда вы получили полную картину о самом ценном пациенте, что вы можете о ней сказать?
Хотя доктор Девеш Патанджали
Она вспомнила хладнокровное убийство доктора Линдхольма. Совершенное только чтобы преподать урок: будьте полезными. Девеш ждал от нее результатов, прозрений, мимо которых прошли все остальные исследователи. Лиза также чувствовала, что ее сознательно оставили наедине с больной, чтобы защитить от навязывания чужого мнения.
Девеш хотел, чтобы она разобралась в ситуации одна, без постороннего участия. И все же Лиза хорошо помнила его слова о вирусе, когда он сказал, чем тот занимается в организме больной. «Он инкубирует».
Подойдя к больной, Лиза подняла одеяло, открывая ее руку. Из истории болезни следовало, что первое время конечности больной были покрыты нарывами и гнойными язвами. Однако сейчас кожа была совершенно чистой. Судя по всему, вирус не просто инкубировал, а отвечал еще за что-то.
— Иудин штамм исцеляет больную, — начала Лиза, понимая, что это испытание. — Или, точнее, вирус внезапно решил пойти на попятную и исправить все то, что он начал делать с ее бактериями. По какой-то неизвестной причине вирус превращает смертоносные бактерии в теле больной обратно в мирные, безобидные микроорганизмы.
Девеш кивнул:
— Вирус вымывает те самые плазмиды, которые сам же ввел внутрь бактерий. Но почему?
Лиза покачала головой. Этого она не знала. Не знала наверняка.
Девеш улыбнулся — удивительно тепло, даже дружелюбно.
— И нас это тоже поставило в тупик.
— Но у меня есть одно предположение, — сказала Лиза.
— Вот как?
В его голосе прозвучало удивление. Лиза повернулась к нему.
— Больная пошла на поправку физически, но тут я задумалась, почему она остается в кататоническом ступоре. Подобное состояние может быть только следствием травмы головы, заболевания сосудов головного мозга, нарушения обмена веществ, воздействия наркотиков… или энцефалита.
Она подчеркнула последнюю причину. Энцефалит. Воспаление головного мозга.
— Я обратила внимание на подозрительное отсутствие в истории болезни одного теста, — продолжала Лиза. — С результатами пункции спинного мозга и анализа спинномозговой жидкости. Его нигде нет. Однако не сомневаюсь, этот тест был выполнен, для того чтобы определить состав жидкости в головном мозге. Девеш кивнул:
— Бахут сахи. [18] Тест действительно был выполнен.
— И вы обнаружили в жидкости иудин штамм. Он снова кивнул.
18
Очень хорошо (хинди).
— Вы говорили, что вирус поражает только бактерии, превращая их в страшную заразу, но он не может напрямую попадать в человеческие клетки. Однако из этого не следует, что вирус не может находиться в мозговой жидкости. Вот что вы имели в виду под инкубацией. Вирус находится у больной в голове.
Девеш вздохнул, соглашаясь с ней.
— Похоже, именно туда он и стремился.
— Значит, эта больная не единственная.
— Нет, рано или поздно это происходит со всеми зараженными… по крайней мере, с теми из них, кто остался жив после первой атаки бактерий.