Печать Магуса
Шрифт:
– Я тоже спать. – Арвет поднялся. – Пойдем, пастырь душ человеческих.
– Смеешься. – Бьорн качнулся. – Конечно, чего не смеяться… надо мной…
– Перестань, – мягко сказал Арвет. Он обнял норвежца за плечи и повел к дому. – Все, Бьорни, пошли. А то завтра Кристин устроит тебе личный армагеддон [18] .
Уже на пороге дома Арвет обернулся. Дженни сидела на скамье. Руки у нее лежали на коленях, и лунный свет бледными пятнами выхватывал их из темноты.
18
Армагеддон –
– Не было никакого катера из Форсанна, – грустно сказал Бьорн, когда Арвет тянул его вверх по лестнице. – И автостопщиков не было. Зачем вы все это придумали?
Арвет промолчал.
На зиму цирк «Магус» арендовал несколько площадок на огромном складском комплексе в пригороде Бристоля. Кусок огороженного сеткой пространства, пара небольших ангаров и минимум посторонних. Их соседи – цыгане были людьми нелюбопытными и в чужие дела нос не совали. Циркачи к ним тоже не лезли – ну воруют люди машины и разбирают их на запчасти, у всякого свои способы поддерживать существование в этом лучшем из миров. Персонал из обычных людей разъехался на рождественские каникулы, и в «Магусе» оставались только люди Договора. Только подлинный Магус.
Билл Морриган подыскал хорошую зимнюю стоянку. Во-первых, если кто-то из его собратьев в очередной раз свихнется и начнет чудить, то его можно будет быстро утихомирить без лишних и ненужных свидетелей. А во-вторых, территория, которую арендовал цирк, представляла собой неровный круг и легко закрывалась всеми способами защиты, доступными Магусу.
Августовский инцидент с ледяной химерой сильно растревожил директора. С тех пор кольцо Магуса висело над цирком постоянно. Именно поэтому визитеры замерли у распахнутых ворот. Девушка в светлом плаще до колен неподвижно стояла, не пытаясь перейти незримую границу. Взлохмаченные каштановые волосы, бледная, почти прозрачная кожа, выцветшая, стершаяся до белизны радужка, почти слившаяся по цвету с белками глаз. Игольные точки зрачков, посиневшие изрезанные губы. Одержимая…
В мальчике рядом с ней – в темном строгом пальто, бледном и худом, с запавшими глазами Марко едва узнал Калеба. Фокусник остановился в метре от линии ворот.
– Это он, – сказал Калеб. – Это Франчелли.
Одержимая повернулась к Марко, наклонила голову.
– У меня послание от мистера Фреймуса, – прошептала она. Воздух с легким сипением выходил из ее легких, и казалось, ей едва хватает сил, чтобы выталкивать слова. – Для Марко Франчелли.
– Слушаю.
– Мистер Фреймус готов забыть недоразумение в Дартмуре и предлагает вам взаимовыгодный обмен.
– Какой?
– Свобода вашей внучки в обмен на Синюю печать Магуса.
Марко посмотрел на Калеба. Тот не шевелился, только рука с зонтом слегка подрагивала. Мальчик смотрел перед собой, не встречаясь взглядом ни с Марко, ни с Людвигом.
Марко не ответил. Одна из семи печатей Магуса – это не личная собственность Марко Франчелли, это достояние всех Магусов и единолично распоряжаться такими вещами он не имеет права. Он обязан защищать ее ценой жизни.
А вот Калеб молчит явно со смыслом. Что-то
– У вас три дня на принятие решения, – сообщила одержимая. Она извлекла из кармана конверт, протянула его. – Мистер Фреймус свяжется с вами.
Марко натянул перчатку и принял конверт. Девушка повернулась и пошла. В этот момент Калеб поймал взгляд фокусника и отрицательно покачал головой. После чего последовал за одержимой.
Людвиг положил тяжелую руку ему на плечо.
– Ты же знаешь, что это невозможно, – сочувственно сказал он. – Нельзя отдать печать Фейри темнику. Да и откуда ты знаешь, что Дженни у него?
Франчелли открыл конверт и вытянул серебряную цепочку с медальоном. Это был дельфин с синими глазами-цирконами.
– Она была у него. Но где она сейчас?
Глава 9
– Доброе утро. – Дженни заглянула на кухню.
– Привет. – Кристин протирала стол. – Кофе в кофеварке, тостер и хлеб на столе. Если хочешь чая, то надо заварить…
– Не, не надо. Только кофе и какую-нибудь гренку.
– Тогда действуй.
Кристин одобрительно смотрела, как девушка хозяйничает на кухне – открывает шкафы, вставая на цыпочки, наливает кофе и с чашкой садится у окна.
– Ребята еще спят?
– Спят. – Кристин встала рядом, одернула занавески. – Внук дрыхнет без задних ног. Он вчера разошелся, да?
– Есть немного…
– Я понимаю, пиво. Это даже полезно, особенно Бьорну. Но ведь он полез к настойкам. Совсем на него не похоже.
– Мы все пили…
– Ну да, а в комнату невозможно зайти только к Бьорну. Там можно спирт из воздуха конденсировать.
Дженни пожала плечами:
– Он и правда вчера перебрал.
За окном набирал силу ветер – он носился по саду, трепал голые ветви яблонь, хлопал незакрытой дверью сарая. Кристин накинула куртку, вышла во двор. Ветер ударил в лицо, выжимая слезу. С запада надвигалась буря. Она была совсем близко. Кристин озабоченно поглядела на небо. Над самим поселком оно было еще чистым, но грозовой фронт уже совсем рядом. Черные тучи скребли толстым брюхом по верхушкам скал и стремительно накатывали на Люсеботн.
Кристин жила в Люсефьорде уже тридцать лет и никогда не видела подобной зимней бури – налитой густой тьмой, с редкими злыми молниями, искрящими в грозовых тучах. За ночь она пролетела весь фьорд и теперь будто выжидала перед броском на поселок. На мгновение ей почудилось, что буря ведет себя, как живое, злобное существо, которое долго рвалось к своей цели и теперь отдыхает перед решающим ударом.
«Вот же глупости. – Женщина запахнула куртку. – Где эти бездельники болтаются? Я же вчера все подробно объяснила».
Она услышала равномерный стрекочущий шум. Желтый, с красными линиями по бокам, вертолет описал круг над поселком и пошел на посадку где-то на поле возле паромного причала.
«Слава богу, наконец-то, – обрадовалась Кристин и побежала в дом. – Надо подготовить Дженни».
– Что там? – Девушка мыла посуду экономно, набрав воды в раковину.
– Холодина страшная. Буря идет. – Кристин встала в дверях. Она не знала, с чего начать. Правильные слова никак не шли на ум.
«Неужели это так трудно! Давай, скажи ей!»