Печать мастера Том 2
Шрифт:
Парочка сирят после лавочников двинулась в южную часть города, почему то кружными путями, и ему пришлось попотеть, чтобы не потерять их из виду. Наследники долго пробыли в лавке приезжего каллиграфа Вана, который собирался основать Школу на юге — этом знали уже в каждом уголке Да-ари, а потом, послонявшись немного у конюшен, опять вернулись на рынок — явно делая последний круг до врат, чтобы отбыть в пустыню…
И вроде живи Расто и радуйся, и думай, как вытащить Сизаря, но вечером эти снова оказались здесь!
Точнее
Расто с крыши было видно плохо — светило ушло, и теперь вечерние лучи били низко прямо по глазам. Расто изворачивался так и эдак, чтобы выбрать лучший ракурс, но видно было только, как разговаривают с распорядителем, потом… вышли… пошли к клети… отперли! Немес, ашес…и… Нет, нет, нет… только не его Сизаря!
Распорядитель передал свернутые бумаги — купчая, и из клети вывели двоих — одного пустынника, и Сизаря, а потом последнюю парочку. И пустую клеть снова заперли на ключ. Распорядитель откланялся — и поклон был значительно ниже, почти до пола, чем когда они подошли в первый раз.
Расто пытался дать знак Сизарю, но тот совсем не смотрел наверх. Песок с крыши посыпался вниз, и Расто только и успел, что нырнуть назад пустынной змеей и затаиться — охранник «сиреныша» и так слишком часто поднимал голову и смотрел наверх, как будто чувствовал, что он — тут.
Охранник засек его? Не должен был — уступ крыши не позволяет видеть, кто здесь, и когда светило должно слепить глаза, но охранник поставил купол…
Пока Расто пережидал, чтобы снова выглянуть, все шестеро покинули притвор, и скрылись в тени за поворотом. Расто заметался, выбирая, как осторожно перебраться с крыши на крышу, но пока он выбирал место для прыжка и спуска — они совсем скрылись в проулках. Как будто растаяли в тени улиц Да-ари.
Расто выругался, переполз с одной крыши на другую, зашипев — камни обжигали сандалии даже через подошву, а потом начал искать способ незаметно спуститься вниз.
Расто выругался раз-два, и потом со злости дернул себя за волосы со всей силы.
Он их потерял! Он потерял Сизаря! Что он скажет покойной сестре, когда та встретит его за Гранью? Что он даже не смог узнать, куда продали её сына и почему?
Чувство вины ожгло. Если бы не его «трения» со Смотрящим, Сизарь не попал бы под раздачу… Его пытаются нагнуть через мальчика, и что теперь делать? Искать.
Расто встряхнулся. Натянул кади на лицо, нырнул в тень, и начал прочесывать улицу за улицей, куда потенциально могли отправиться высокий гости рода Да-архан.
Ночная прохлада окутала Да-ари влажным холодом. Поземка с пустыни втекала в город и стлалась по земле блаженными ручеками прохлады, и Расто любил такое время, но — не сегодня. Сегодня он был расстроен, как никогда. Он не нашел Сизаря, не нашел и следа шестерки, как будто Немес их языком слизнул, или они просто взяли
В домик на окраине змеиного квартала он дошел, шаркая — ноги домой не несли. Есть не хотелось. Хотелось купить бутыль у толстой вдовушки на углу, и вылакать до дна, и забыться сном. Пока Расто рассуждал — купить или не купить дозу «утешения», понял, что дверь в домишко открыта, хотя он запирал. Расто вытащил нож из кармана, ловко перевернул в руке и мягко ступая по полу — зная каждую каменную щербинку в темноте даже наизусть, вошел в дом.
Расто застыл. Вор, выбравший дом вора, чтобы поживиться, был…голоден. Темная фигуражрала остатки утренней лепешки, чавкая от удовольствия, почти, как его Сизарь… Сизарь…
— Дядя… — пробормотал Сизарь с набитым ртом,– как хорошо, что ты дома, ты сегодня долго, я…
Расто отвесил подзатыльник. Смачный, со всей силы. Вложив в него все эмоции, которые он пережил за три дня по вине этого остолопа.
Можно подумать он нанимался воспитывать? Можно подумать он просил сестру рожать от первого встречного, а потом скончаться через пять зим от горячки, оставив ему это?
Чем он заслужил? Да если бы он хотел детей, он бы давно завел своих… детей делать много ума не надо… а вот прокормить на ноги поставить, выучить… Ему и Сизаря хватит…
Оставила ему, тоже мне. Чему он — вор — мог его научить? Чему??? Только тому, что знал сам — и тому, что его кормило. Но Сизарь оказался необучаемым, на редкость не склонным к такой работе, рассеянным, чувствительным и очень глупым!
Расто отвесил ещё один подзатыльник со всей силы. И только после этого выдохнул.
Сизарь поперхнулся крошками, закашлялся, но ничего не возразил.
— Собирайся, — бросил он племяннику. — Быстро. Бросай лепешку, собирай узел, не знаю, как ты сбежал, но нам нужно срочно покинуть город, иначе сработает Розыск и Старик не будет молчать, чтобы не замели, нужно уходить немедленно, пока не донесли «смотрящему»… — Расто поискал огненный камень и, чиркнув, запалил огрызок свечи.
— Не надо бежать, — рябое в рытвинах лицо Сизаря просияло. Он не сердился на дядю, он вообще долго сердиться не умел. Сизар облизал пальцы, тщательно вытер о грязный застиранный верхний халат, вытащил из-за пазухи свернутую в свиток бумагу.
— Вот, — протянул он Расто с сияющими глазами. — Вот, дядя.
Расто развернул уже немного помятый сбоку пергамент, вчитался, и потом понес поближе к огоньку, не поверив глазам: «Вольная».
— Рассказывай, — рявкнул Расто, ещё раз поднеся пергамент к свету, чтобы было лучше видно, и даже потер глаза, но зрение не обманывало его. Внизу, после трех коротких столбиков переливалась, сияя бело-голубым, стояла настоящая сирская печать, чтобы Немес сожрал его печень. Печать — птица в круге. Неясыть. Вот и ответ. Пятый сиреныш — всего лишь неясыть, маленький клан Фу с окраинных земель, но… разве у них были сирята возраста Сизаря? Расто помнил только одного из Фу — калеку, известного на весь юг артефактора.