Печать мастера
Шрифт:
Остров силы, первый подземный уровень
Поздняя ночь
Рука болела. Кожа истыканная иглами саднила, эликсир меняли трижды, прежде, чем алхимики и менталисты, удовлетворенные данными на диаграмме, утвердили состав.
Коста смежил веки и попытался расслабиться на жесткой лекарской кушетке, но удавалось плохо, хотя здесь его не привязывали, и даже трижды спросили о добровольном согласии на ритуал.
Ему сказали – скоро зелья подействуют,
Кушетка завибрировала от гула. Подземного гула механизмов или каких-то установок, назначения которых Коста не знал. Шума он не слышал. Он – чувствовал. Всем телом каждый мерный удар под ним на много ярусов вниз.
Двадцать. Ему сказали на острове силы двадцать подземных ярусов.
Почти как в катакомбах Блау. И почти как его ментальном щите, строить который он продолжал каждое свободное мгновение.
Октагон, остров Силы, четвертый ярус
Поздняя ночь
– Х-х-х-олод-д-днн-но… как же х-х-холодно… – стучал зубами один из помощников, отогревая дыханием занемевшие пальцы – скоро придется плести.
– Не ной, – бросил ему старший напарник, предусмотрительно натянувший поверх тонкого халата и короткий жилет из овчины, и подстежку на пояс из шерсти горных коз.
– Ну почему нельзя купол тепла набросить…
– Потому что… – эхом откликнулся напарник, протирая рукой заиндевевшую табличку у чана, чтобы можно было прочесть слова: “Объект номер сто восемьдесят шесть”. – Никаких плетений… тут дышать то страшно, вдруг растают, а ему плетения подавай…
– Не у всех тут две жены из горной деревни, где коз выращивают, – мстительно поддел первый, шмыгнув носом.
– Не завидуй, – спокойно отозвался второй, сверяя данные. Высший, превратившийся в кусок льда, с распахнутым в крике ртом – только лицо и было видно, замерзшее ближе всего к поверхности – клановый рода Хэсау. Заточен в ледяной стазис триста зим назад. Слепок силы… – Верно, – пробормотал он под нос. – Все верно, – повторил он громче и свернул свиток на дощечке. – Запускай разморозку, как раз к утру растает.
Первый кивнул, снова безрезультатно пытаясь отогреть пальцы – белое облачко пара вырвалось изо рта и осело инеем на побелевших ресницах.
– Я пойду сразу проверю второго, которого через декаду заказали, чтобы дважды в этот ледник не ходить… Запускай! – бросил он напарнику, протискиваясь между кубами застывшей воды.
Первый вздохнул, стянул с шеи жетон, приложил к углублению в табличке, и начал ждать, изучая ледяную фигуру.
Жить и при этом не жить сотни зим. Замороженным, чтобы тебя растопили, когда понадобится сила для накопителей или информация.
– Клан Хэсау… – прочитал он вслух и потер кулаком лед, чтобы лучше видеть лицо. Высший – выше его почти на две головы, шире в плечах, с… девятым кругом, если верить данным… – Как же тебя поймали то… – пробормотал он задумчиво.
Воистину клан Арр велик
Жетон жужжал, запуская плетения разморозки. И помощник начал ходить с места на место, пытаясь согреться. Притопывал ногами, дышал на пальцы и беззвучно матерился про себя.
Ведь служит же кто-то сверху. Кто-то служит на острове Памяти. Кто-то на Семейном. У кого-то клановое послушание в теплых сытных местах вроде пекарен или столовых залов. И только он которую зиму вынужден торчать тут, среди промерзших скал глубоко под землей, на Ледяной грани.
Он ходил от чана к чану, смахивал иней с табличек и изучал раззявленные рты тех, кто поймал в ледяные ловушки.
– И освободить тебя могу только я… – пропел он, выпуская облачко пара в сторону очередного куба. – И тебя могу освободить… и тебя… и тебя… – танцевал он, притопывая ногами от чана к чану, – … нужно только приложить жетон и ввести ключ доступа…
– Закончил?
Недовольный голос Старшего напарника прервал фантазии, в которых он – повелитель всех ледяных скульптур в этом зале, освобождает всех и они, проникнутые благодарностью, благоговейно приносят ему клятву на служение… что будет дальше, он ещё нафантазировать не успел.
– Работает, – отозвался он сварливо. – Триста зим не тридцать, но жужжит… слышишь же…к утру все будет готово, потом пара плетений и – наверх его…
Пол под ногами дрогнул – глубинная нутряная дрожь из самого сердца горы прошла снизу вверх через все двадцать уровней. Он с трудом удержался на ногах, и, как и Старший тревожно обернулся кругом, но чаны выдержали. Искры плетений побежали по льду, бережно гася импульс.
– Когда-нибудь тут рухнет все и тогда…
– Никогда, – уверенно отозвался Старший напарник, поворачивая на выход. – Никогда, пока существует клан Арров…
Остров силы, первый ярус, комнаты отдыха
Поздняя ночь
Кайр взбивал плотную подушку, но мягче она не становилась. И, ко всему прочему пахла пылью и застаревшими реактивами, как будто её притащили от алхимиков.
Кайр принюхался, чихнул, и отбросил в сторону. Свернул одеяло в рулон, примял и сунул подголову, блаженно растянувшись на кушетке.
До утра – есть время поспать, отдохнуть и расслабиться наконец. Он не любил ритуалы – почти ненавидел, но любил бывать на острове, где никто его не достанет.
Мальчишку накачивают эликсирами. К утру помощники приступят к работе – он там не нужен. Все указания он раздал, и был точно уверен, что всю подготовительную работу сделают без него – не в первый раз.
Сначала снесут хлипкий бесполезный щит, чтобы мальчишка не мог сопротивляться. Потом уберут лишнее, стерев все подчистую.
Начертят круг, выставят фокусы, переместят объект с четвертого уровня наверх.
И, если им повезет, то уже к вечеру они получат доступ к закрытым знаниям клана Хэсау. Взломать сознание того, кто принес клятву и скорее готов умереть, практически невозможно без повреждений.