Печать павшего. Лики Судьбы
Шрифт:
— Ну, что ж, — выдержав эффектную паузу, протянула Схаррита, — тогда — мои наилучшие тебе пожелания в поисках последней нити Клубка, дейте, и если ты достойна — она будет твоей…
С этими словами тень хлопнула в ладоши и у моих ног бесшумно разверзлась чёрная дыра, в которую моя собеседница с лукавой улыбкой шаловливого ребёнка бросила синюю паутинку. Только золотистые блики вожделенной нити промелькнули перед моими глазами и растворились во мраке. Я вопросительно взглянула на Разрушающую.
— Итак, — Схаррита доброжелательно улыбнулась. — Если ты готова стать Судьбой, стать многоликой — значит, ты готова и посмотреть в глаза своим новым-старым
Я пожала плечами и встала, собираясь шагнуть в пропасть. Всё понятно, и эта тень собирается выкупать у меня свою жалкую жизнь. Найда бодро спрыгнула с камня, собираясь последовать за мной, однако безликая успела вовремя попридержать её, ухватив за загривок.
— Нет-нет-нет, тебе туда идти нельзя, — пропела она. — Только наша наследница — и наедине с самой собой. Что же ты медлишь, Райлит? Неужели боишься?..
— Это тебе следует бояться, — хмыкнула я. — Я-то выживу в любом случае, за твою же жизнь теперь никто не поручится.
— Часы Вечности и знаменитое цепочечное проклятье дейте? — Разрушающая насмешливо прищурилась. — Наслышана, наслышана, знаю, знаю… Но за меня не волнуйся, пока ты будешь искать нить — я успею уйти, исчезнуть, испариться…
— Ты действительно так думаешь? — и я без предупреждения ударила по Разрушающей снопом яркого света. — Наверно, ты имеешь в виду — это? Тогда соглашусь с тобой — успеешь.
— И ничего личного?.. — через силу улыбнулась Схаррита прежде чем обратиться в горстку пепла.
— Вот именно, — подтвердила я, брезгливо смахнув с плаща седые хлопья снега, — ты опять права… была.
Найда, фыркнув, подошла к краю пропасти, заглянула туда, зачем-то с интересом понюхала воздух и громко тявкнула. Я отрицательно покачала головой и, присев, почесала её за ушком.
— Я сама, ладно? Это только моё дело и только мой путь. Подождёшь меня здесь?
Моя спутница обиженно насупилась, но с понимающим вздохом отошла в сторону и свернулась клубком на земле, спрятав мордочку в лапках. Я понаблюдала, как крупные снежные хлопья постепенно превращают милое существо в подобие небольшого неподвижного сугроба и, помянув Создателя, расправила крылья и смело шагнула в пропасть. И будь, что будет. Суждено мне найти последнюю нить и собрать воедино Клубок — значит, суждено, а нет — так нет. К сожалению, сейчас мало что зависит от моей личной печати и способности творить собственную судьбу, и вновь приходится полагаться лишь на слепой случай. И как я понимаю Касси, сколько она от нас обоих натерпелась, несчастное создание…
Чёрная круговерть дружелюбно распахнула мне навстречу тёмные створчатые двери, приглашая в своё неизведанное никуда. Я шевельнула крыльями, ловя встречный воздушный поток, подчиняя себе ветер и уменьшая скорость. Торопиться некуда, особенно, когда не знаешь, куда именно торопливость тебя приведёт. И подо что подведёт. Вытянув вперёд правую руку, я выпустила в пространство вспышку света. Гм. Ведут меня определённо на дно странного колодца. Солнечный луч озарил грубую каменную кладку стен, укутанную толстой вуалью древней паутины, диагональный проход и бездонную пропасть внизу. Стены — это, конечно же, иллюзия, созданная магией Долины, как и, возможно, полное отсутствие дна, и расположение самого прохода, и его существование…
Но — самое неприятное другое. Коридор постепенно сужался, я то и дело цеплялась крыльями за невидимые глазу выступы… и кожей чувствовала, что должна держаться в воздухе. При любых обстоятельствах. На дно
В моей руке вспыхнуло маленькое солнце, и испуганно попятился, попрятавшись по своим уголкам, тысячелетний мрак подземелья, и заметались у моих ног многоликие тени, скрываясь за плечами Пустоты, и возмущенно загомонила тишина, рождая далёкое эхо моего собственного голоса. Я, вздрогнув, огляделась. Праматерь-память, будь я проклята… Древние стены не просто дублировали мой голос — они повторяли мои когда-то сказанные слова, чётко копируя фразы, интонации, ситуации, им предшествующие и их породившие… Не выдержав, я заткнула уши, однако растревоженные голоса продолжали вырываться в мой мозг, заставляя вспомнить о том, о чём мне хотелось навсегда забыть, пробуждая к жизни чувства, от которых я давным-давно отказалась, напоминая о событиях слишком далёких и неприятных, чтобы сейчас вновь позволять им всплывать на поверхность…
Но я позволила… не могла не позволить. Впервые за долгое время воспоминания оказались настолько сильнее меня, и я сдалась практически без боя, бессильно опустив руки и позволив омуту памяти переворошить те страшные мгновения, когда я была никем, когда я под давлением обстоятельств стала предателем, когда я превратилась в другого человека… И стены колодца превратились в зеркальные отражения десятков меня, и каждый кирпич рассказывал о мгновениях моей прошлой жизни, а я лишь смотрела, слушала и вспоминала, всем своим существом впитывая горькую атмосферу прошлого. Вот и пришла пора примириться с тем, что я наделала, ещё не одну Вечность мне предстоит разменять и нужно уметь жить с грузом прошлого. Даже такого прошлого, о котором лучше бы забыть навсегда. Но, как любит говорить Касси, увы и ах…
— Отец, мне надоело, что она ходит за мной по пятам.
— С этим ничего не поделаешь, Райт.
Услышав голоса отца и брата, я скрылась в придорожных кустах и затаила дыхание.
— Но почему? — возмущался брат. — Она уже давно выросла и стала самостоятельным человеком.
— Однако не следует забывать об обстоятельствах её появления, — нравоучительно заметил вождь дейте. — Райлит — часть тебя, и с этим ничего не поделаешь.
— Может, тогда стоит ей сказать о том, что она заменяет твою погибшую дочь? — нерешительно спросил Райт. — Пусть привыкает…
— Ничего ты ей не скажешь, а я — тем более! — внушительно объявил отец. — Представляешь, каким ударом это для Райлит будет? Девочка не так давно начала осознавать, что она — личность, научилась чувствовать, понимать мир и ощущать себя в нём. Нет, правду мы никому не скажем, ясно? Ничего, потерпишь немного, дай ей привыкнуть к самой себе. Правда может обернуться для неё катастрофой. И для нас тоже.