Печать Света или Зарница Нового мира
Шрифт:
— Но Первый Храм — его вообще ещё и Храмом Древних Богов называют — не то место, в которое просто так можно попасть, если я ничего не путаю. Это место сокрыто магией, как я поняла, божественного типа, — сложила руки на груди подруга и осмотрелась, приметив и стоящих на коленях старушку с сыном и невесткой. Красивая чёрная бровь поползла вверх сначала в недоумении, а за ней вторая уже в удивлении узнавания.
— Это те люди с каравана? — вдруг дошло до меня.
— Да, — Мила кивнула. — Почему они на коленях?
— Не знаю, назвали меня «дитём Света» и рухнули на них, — пожала плечами.
— А
Статуя с лицом Милки была такой же реалистичной, как и моя. Разве что камень будто впитал в себя темноту и был тем самым источником тьмы, окутывающей помещение.
Старушка именно в этот момент отняла лоб от пола и подняла голову, чтобы посмотреть на нас. Судя по её лицу, Милу она узнала и снова поспешила уткнуться лицом в пол. Ну что за мания дышать пылью.
— Подожди! — вдруг поперхнулась я воздухом, будто только осознала истину. — А как ты тут оказалась, раз сюда, по твоим словам, так просто не перенестись?
— Магией и притянуло, — пожала подруга плечами, говоря с интонацией «а я тут причём, оно само вышло». — Видимо, потому что ты завершила свой Круг. У вас уже…
— Не было ничего! — успела я её перебить, чувствуя, как опаляет жаром лицо и уши. — Да и я едва ли как час назад встретила Интиаса.
— Кстати, почему раньше не получалось? — озадачилась Мила, отходя к своей статуи, чтобы снова её посмотреть, как я понимаю, в этот раз более детально.
Хм, если мне не изменяет память… я только заметила, что подруга изменилась. Не обращала раньше на это внимание, но сейчас это слишком очевидно бросилось в глаза. Черты лица стали мягче — из них ушли признаки рода её отца. Другие же особенности внешности — глаза и волосы, данные ей родом матери — будто стали ярче, выделились и преобразились.
Посмотрела на свою статую, пытаясь вспомнить, каким виделось мне отражение в зеркале. Вот бы это самое зеркало сейчас сюда!
Стоило об этом подумать, как в руках само собой появился дар от моего нага. Я подошла ближе к огню и открыла его, спеша убедиться в увиденном в каменном изваянии.
Нос, форма бровей, кучерявость волос — то, что досталось мне от моего папаши, если верить воспоминаниям мамы… ушло? Волосы выпрямились, выцвели и приобрели отблеск более белый и яркий, чем раньше. Брови больше приняли аккуратный вид, утончились и заострились на внешнем уголке. И глаза стали ярче. Гораздо.
Раньше они были просто светло-карими, иногда в них даже проскальзывали яркие янтарные вкрапления — если свет падал на них под правильным углом. А сейчас именно эта яркость янтаря и смотрела на меня. Её не смущало отсутствие нормального освещения, она будто впитывала огонь, который должна была отражать, и светилась своим внутренним светом.
— Ири? — позвала меня Мила, так и не дождавшись ответа. — Ты чего делаешь? Зеркало? — удивилась она, подходя ближе. — Какое симпатичное! Со змейкой? Ты же их вроде не особо жалуешь.
— Это подарок от Сэя — моего Хранителя и… мужа, — могу же я его считать супругом, когда клятвы ещё не были произнесены?
— Он наг, — догадалась подруга. — Мой Рисарш мне тоже подарил свой Ширшису. Это у них особенный дар, только для пары. Я рада за вас! Но
— Да, — кивнула я. — Как ни странно, но я его не боюсь и не чувствую отвращения, находясь рядом. Может это так парность действует на меня, а может это потому, что этот мир изменил нас. Ты думала об этом? — и посмотрела на такую прекрасную в своём новом облике подругу. Всегда замечала эти её черты, если подумать и присмотреться. Да, они были, просто сейчас стали основными, поэтому так выделились.
— Думала, — призналась она, вздыхая немного грустно. — Знаешь, я даже в тайне от мужей иногда сижу и рассматриваю себя в зеркало, стараясь привыкнуть к новому лицу, к цвету волос… а вот глаза ни на мгновение не изменились! Всё та же центральная гетерохромия, что и раньше! — её звонкий смех и довольство отразились колокольчиками от стен, напоминая нам, где мы находимся. — Кхм. Так, кто оказался последним Хранителем и почему тебя не тянуло к нему так, как к остальным? Поверь, меня мотало по миру побольшей части из-за того, что они все были в разных местах, и меня тянуло к каждому, но сила не могла определиться, кто мне нужнее, — ответила она на мой непонимающий взгляд.
— Инти сильф. Он из нынешних переселенцев. Может поэтому и не тянуло, что нас разделяла Грань Миров? — пожала плечами я, только сейчас задумываясь над этим всем. А ведь точно, до Схождения я так хорошо не чувствовала своих мужчин, особенно такой сильной тяги к ним, такого принятия и желания быть ближе.
Что-то прочитав на моём лице, Милка понимающе улыбнулась, но сопение за спиной всё же допекло её:
— Вы можете встать с колен? Пожалуйста, это очень неловко!
— Как мы смеем, о, Великая, — подобострастно и напугано выдохнула старушка. Мила закатила глаза, что часто делала ещё в нашем мире. Да, внешность изменилась, а характер и привычки остались прежними. — Ваш приход — это огромная честь для мира, для всех нас. А наше присутствие рядом с Вами — не передать словами, какая это благодать и дар свыше.
— Но вам, действительно, лучше встать, — вмешалась я, пока подруга не вспылила, если я правильно поняла её недовольное выражение лица. — Вы уже не так молоды, а пол каменный и холодный — а это не хорошо для ваших костей, суставов и вообще для здоровья.
— О, Пресветлая! — взмолилась бабуля, кажется, сжимаясь и прижимаясь к полу ещё сильнее. И почему это Мила — Великая, а я — Пресветлая? Это чтобы не повторяться или что? Может потому, что Милка уже выполнила свою роль, а мне моя ещё только предстоит? — Прошу вас, не беспокойтесь за меня! Моему здоровью и молодые позавидуют!
— И всё же, лучше не рисковать, — пришлось добавить в голос строгости, чтобы точно наверняка. И, надо же, подействовало! Троица поднялась на ноги, но головы не поднимала. Эх, ну хотя бы не изображают улиток.
— Интересно, — поправила и так идеальные волосы подруга, — а как нам домой вернуться? Сюда нас магия перенесла, но я уже несколько раз попробовала обратно стартануть — и ничего, — призналась она, виновато на меня посмотрев. Жалеет, что пыталась уйти, а мне не сказала? Пришлось понимающе улыбнуться, чтобы успокоить её, — самой хочется уже к своим… Они, наверное, уже на стену лезут.