Печать тернового венца
Шрифт:
К ним подошли несколько человек: дядя Манфред и тетя Андреа Хюбнер, родственники с материнской стороны, а также их сынок Райко, кузен Эльки, в компании со своей пресной супругой Уши. Тетка и дядька принялись энергично поздравлять Эльку, и комиссарша подумала, что поминки превратились в фарс: никто не скорбел по поводу кончины тетушки Иоганны, о ней, собственно, все забыли в тот момент, как только гроб соскользнул в могилу. Многочисленные дети и подростки сновали сейчас по дому, крича и смеясь, родственники оживленно беседовали друг с другом, соседи от пуза наедались, пастор был уже подшофе,
Комиссарше Шрепп страстно захотелось одного: оказаться как можно дальше от родителей, родственников и их отпрысков, в гамбургской квартире, и сесть вместе с трехцветной Ангелой Меркель на диван рядом с лазерным проигрывателем, исторгающим «Реквием» Моцарта.
Элька обладала способностью отключаться – делала вид, что внимательно слушает собеседника, а на самом деле ныряла в собственные мысли. Она зачастую применяла этот нехитрый трюк во время совещания у начальства. Вот и теперь тетка и дядька, как рыбы, раскрывали рты, однако Элька ничего не слышала. Комиссарша блаженно кивала головой и думала о том, что пробудет здесь еще час – всего лишь шестьдесят минут! – и наконец отправится домой.
– Вот и отлично! – вернул ее к действительности пронзительный голос тети Андреа. Она обернулась, поманила кого-то рукой и добавила: – Я уверена, что он тебе понравится, Элька. Он серьезный мужчина, работает в банке...
Комиссарша с ужасом поняла, что, впав в нирвану, кивком головы дала согласие на знакомство с одним из очередных кандидатов в мужья. Она подумала: не завизжать ли ей на весь дом, полный родичей, соседей и деревенского истеблишмента в лице пастора, начальника пожарной охраны и аптекарши? Подобная выходка наверняка пришлась бы по душе обожавшей розыгрыши тетушке Иоганне. Элька вообразила выпученные глаза дядек и теток, кузин и кузенов, племянников и племянниц, выпавшую на пол вставную челюсть пастора и вставший дыбом парик главы деревенского самоуправления. Наступила бы тишина, все бы замерли, никто бы ее не задержал, и тогда она смогла бы усесться в машину и смыться с ненавистной малой родины. Возможно даже, что родители оставили бы ее наконец в покое и позволили на пятом десятке жить так, как она того желает, а не так, как это требуется им.
Элька еле сдержалась, чтобы не осуществить задуманное. Собственно, она уже даже набрала в легкие воздуха, как вдруг узрела видение. Или, может быть, призрака? Перед ней стояла тонкая белокожая девушка с распущенными светлыми волосами, высокими скулами и удивительными, чуть раскосыми зелеными глазами. Такой Элька всегда представляла себе мадам Клавдию Шоша, одну из героинь «Волшебной горы», своего любимого романа.
Тетя Андреа, задвинув девушку своим крупным бюстом в сторону, объявила:
– Вот и наш Тобиас! Родной брат Уши, супруги Райко! Он увлекается криминологией, Элька, не пропускает по телевизору ни одной серии «Места преступления»!
Элька без всякого интереса взглянула на сутулого и лысоватого субъекта с кроличьим оскалом, большой лысиной, обрамленной остатками соломенных кудрей, в мешковатых брюках, рубашке навыпуск и в старомодных очках. Тип протянул ей волосатую руку, и Элька с отвращением пожала вялую мокрую ладонь. Комиссарша наступила
– Ах, это Габи, родная сестра Тобиаса, – небрежно произнесла тетя Андреа. – Милочка, принесите мне, пожалуйста, еще сосисок!
Ангел Габи удалилась. Смотря ей вслед, Элька подумала, что девушка прелестна, как отражение солнца в капле утренней росы. Вообще-то комиссарша предпочитала темнокожих и черноволосых подруг и была уверена, что ее тип – средиземноморские смуглянки, но сейчас она была очарована совершенно противоположной красотой.
– Я столько слышал о вас, комиссар! Вы разрешите мне называть вас Элькой? – бормотал тем временем Тобиас.
Комиссарша нехотя взглянула на зануду и подумала, что арестует его и посадит в камеру предварительного заключения, если он будет и впредь ей докучать. И как у такого страшилища могла оказаться такая очаровательная... нет, попросту божественная младшая сестра?
Отец подтолкнул Эльку к Тобиасу и доверительно шепнул дочери на ушко:
– Удели нашему гостю чуть-чуть внимания. Его в следующем году прочат в директора филиала банка! Он получает не меньше двенадцати тысяч в месяц! И до сих пор не женат! Не тушуйся, Элька!
Габи все не было. Эльку вместе с Тобиасом выпихнули в сад. Банкир продолжал что-то бубнить себе под нос. Элька, заметив его сестру, даже не извинившись, покинула его и подошла к Габи. Комиссарша заметила, как девушка смутилась.
Вести беседу с Габи было чрезвычайно легко. Через пару минут, правда, к ним присоединился Тобиас, но его присутствие женщины игнорировали. Элька могла поклясться, что в раскосых глазках Габи мерцает таинственный огонь. Девушка – что за совпадение! – изучала в Гамбургском университете литературоведение и романистику. Габи пожелала бокал сока, и Элька самолично принесла ей напиток. Когда комиссарша передавала бокал девушке, их пальцы на мгновение соприкоснулись, и Эльке показалось, что она сейчас упадет в обморок от волнения.
– Благодарю вас, Элька, – произнесла Габи, и сердце комиссарши сладко заныло. Тобиас, ничего не понимая из происходящего, продолжал вести разговор как бы сам с собой. Женщины, засмеявшись, зашли из сада в дом.
Элька решилась: сейчас или никогда. В коридоре никого не было. Она дотронулась до руки Габи. Девушка обернулась, и по ее взгляду комиссарша Шрепп поняла: студентка не отвергнет ее!
Пальцы комиссарши дотронулись до льняных волос Габи, изумрудные глаза девицы засверкали. Элька приблизилась к студентке, еще немного... Ей было абсолютно безразлично, что подумают пастор и адвокат, губы Габи были так близко...
– Труп! Труп! Труп! – раздались вопли и визги.
Элька отпрянула от Габи, и в тот же момент коридор наводнился людьми. Со стороны сада возник перепуганный Тобиас, из зала появился встревоженный герр Шрепп.
– Элька, ты нам нужна! – заявил отец.
Комиссарша с тоской посмотрела на мечтательно улыбавшуюся Габи. Что за черт! О каком трупе идет речь? Кто-то из родственников перепил и свалился в колодец или пастора хватила кондрашка? Да пускай весь мир провалится в преисподнюю, только бы ее оставили наедине с Габи!