Печать тьмы

Телес Илия

Стягиваю футболку и чувствую, как наливаются мышцы в теле, превращаются в стальные. Сила, что дремала внутри меня долгие годы, пробуждается, наполняя меня уверенностью, что если я и погибну сегодня, то сделаю всё, что должен — одержу победу над врагом и не позволю ему навредить моим друзьям.

Мощные лапы вместо ног появляются чересчур быстро. Каждая косточка в теле будто бы ломается, трансформируется, и вот я уже чувствую себя иначе. Дышу слишком часто, а из ноздрей валит пар. Нам говорили, что в этом мире обращаться в свою вторую ипостась

нельзя, лишь на границах иного измерения, где царит магия, но у меня получается.Второй раз.

Взмах крыльев поднимает вокруг меня пыль.

Я слышу удивлённый гул.

Понимаю, что сторонники Света шокированы.

В трактатах, коим многие приносили клятву служить, указано, что в случае столкновения двух сторон магически одарённые существа обязаны занять сторону серебряного дракона. Они в растерянности? Ведь я настоящий, а мой отец…

Как же мне не хочется убивать его ещё раз.

Нет, какая-то часть меня жаждет отомстить за маму, но теперь я понимаю, что отца опоили магическими зельями, и он тогда сам толком не понимал, что творил… И всё-таки…

Я должен помочь его душе упокоиться, но сделать это можно только в одном случае — одержать победу над ним.

Я не разбираю толком человеческие голоса вокруг, но Свет воздействует на моё сознание, пытается заставить меня перейти на его сторону.

— Я даже исполню любое твоё желание, серебряный дракон… Верну тебе истинную, если захочешь этого.

Возвращать того, кто сам от меня отказался? Нет… Я не хочу этого. Адалин счастлива с принцем Тьмы, и я хочу, чтобы они стали по-настоящему счастливыми, без нависающей над ними угрозы.

Отталкиваюсь от земли и взлетаю.

Сейчас мы встретимся, папа!..

Я тоже буду безжалостен и покажу тебе всё своё мастерство, хоть и не оттачивал его годами, как это делал ты!

Бросаю взгляд вниз, понимая, что действовать нужно быстрее. Лужи крови, пролитые там, принадлежат не только светлым существам, но и демонам, а так же тем, кто занял сторону Люциторума.Я должен поторопиться.

Чтобы помочь своим друзьям и хоть немного ослабить врага, я камнем лечу вниз, проношусь над армией Света и обжигаю их жаром своего дыхания.

Огонь и лёд.

Слишком сильная смесь, и она принадлежит мне.

Потому что это я — последний серебряный дракон!

И я внесу в эту битву решающий вклад.

Глава 46. Адалин

Джеймс уносит меня подальше от заварушки. Опускает на согретый дневным солнцем камень, позволяя сесть поудобнее, и заглядывает мне в глаза, словно пытается убедиться, что я ещё жива.

Артефакт исцеления использовать пока не хочу. Их слишком мало, может пригодиться в иной ситуации. Руки трясутся, но силы постепенно возвращаются ко мне. Магия барьера, которую пришлось пропустить через себя, изрядно потрепала меня,

но в целом не навредила.

— Я в порядке. Мы должны вернуться.

— Я должен вернуться. А ты — бежать подальше. Адалин, прошу тебя… Уходи. Сбегай. Ты можешь взять любой транспорт, уехать отсюда. Защитные барьеры рухнули. Вернись в мир людей и растворись в нём. Оставайся в безопасности. Если я умру, хотя бы буду уверен, что ты в безопасности. Уезжай к своей маме и живи, как обычный человек.

Джеймс говорит взволнованным голосом. Видно, что каждое слово даётся ему с огромным трудом. Он боится потерять меня, но сам готов сражаться с врагом.

— Я не уйду, Джеймс. И ты не погибнешь. Мы одержим победу. Исхиты… Они не пришли… Почему?

— Мой брат мог перетянуть их на свою сторону? Я не знаю… Всё идёт не по плану, поэтому я прошу тебя сбежать.

Принц Тьмы обхватывает моё лицо трясущимися ладонями, притягивает меня к себе и отчаянно целует. Он будто бы пытается надышаться этим поцелуем, втянуть такой необходимый воздух в лёгкие. Он прощается со мной и целует так, словно делает это в последний раз. Но это неправильно! Так не должно быть! Нам нельзя сдаваться сейчас!

— Нет! — бормочу я, первой разорвав поцелуй.

Губы Джеймса скользят по моей скуле, с них срывается вздох отчаяния.

— Ведьмуля…

— Мы будем сражаться вместе. И если суждено погибнуть, то сделаем это вместе. Я не собираюсь отсиживаться. Я люблю тебя, Джеймс. Практически с первой встречи, с первого вздоха, когда услышала твой голос, мольбу о помощи… Я не могу потерять тебя. Жить с мыслью, что тебя не будет рядом? Я не буду счастлива, пойми ты!

— Ты… меня…

— Да. Я люблю тебя. И мы вернёмся, чтобы сражаться за свою любовь. За мирное небо над головой наших детей, если они когда-то появятся у нас.

— Ведьмуля…

Джеймс стискивает зубы. В его глазах блестят слёзы.

— Я тоже л…

Прикладываю указательный палец к его губам.

— Скажешь это, когда мы победим, ладно? Ты просто обязан это сказать мне, а теперь пойдём. Нам пора встретиться с врагом и помочь нашим соратникам. Они нуждаются в нашей поддержке.

Я встаю на ноги. Теперь уже чувствую себя лучше. Снова и снова призываю исхитов. Скрепя сердце, Джеймс соглашается со мной, не спорит, ведь понимает, что мы только оттягиваем время пустыми разговорами.

Мы возвращаемся на поле боя.

В воздухе витает запах страха и крови. Он режет в носовых пазухах, пробуждает тошнотворные позывы. Крики толпы, лязг оружия, свист пролетающих огненных и ледяных шаров. Всё смешивается в общую массу безысходности.

Люциторум отдаётся без остатка, атакуя противников на расстоянии, но этого слишком мало.

«Вы признали меня своей королевой, и я пообещала вам лучшую жизнь. Так где же вы?»— мысленно кричу я.

Увидев, что на Тори напали трое, и она не отобьётся в одиночку, Джеймс бросается на помощь, оставляя меня.