Печать Владимира. Сокровища Византии (сборник)

Арсеньева Елена

– Ну что же, однажды, если Богу будет угодно…

– Речь идет не о Боге, а о киевском митрополите! Это он благословил отца Никодима. К сожалению, по его мнению, знания, полученные в Царьграде отцом Никодимом, превыше заслуг братьев, полностью посвятивших свою жизнь послушанию, бедности и строжайшей экономии в том, что касается внутренней жизни пустыни!

– Ты разговаривал с хранителем библиотеки о чем-нибудь, кроме цен на пергамент, существующих в Царьграде? – спросил Артемий, который уже начал терять терпение.

– О чем-нибудь другом? –

воскликнул брат Сновид удивленно и вместе с тем возмущенно. – Да мы не успели хорошенько обсудить и эту тему, а ведь она очень важна! Вернулся старец и увел боярина, хотя наш разговор был далек от завершения. Я уверен, что он нисколько не интересовал отца Никодима! Как вы думаете, разве такое поведение достойно отца-настоятеля? Впрочем, теперь я, несмотря ни на что, могу со знанием дела разговаривать с торговцами пергаментом…

– Признателен тебе, брат Сновид. Прости, но нас ждет отец-настоятель.

Артемий и Василий быстро удалились, покинув ключника, который осуждающе смотрел им вслед, поскольку не успел закончить фразу.

– Какой несносный человек! – воскликнул дознаватель, когда они, обогнув церковь, направились к деревянной часовне.

– Весь город знает о его скупости. Он стал посмешищем в глазах торговцев! – подтвердил Василий. – Сегодня утром на базаре с ним сыграли злую шутку.

Пока дружинники шагали к часовне, Василий в нескольких словах пересказал сценку, свидетелями которой стали они с Митьком.

– Меня это не удивляет, – согласился Василий. – В любом случае, я доволен, что больше не имею с ним дела. Он один из тех людей, которые вызывают неприязнь, но которых легко использовать. Теперь же мы должны сосредоточиться на важной задаче, которая нас ждет. Я говорю об осмотре тела хранителя библиотеки.

Положенный во временный гроб из тонких еловых досок, труп должен был находиться в часовне, пока Артемий и дружинники, приехавшие в Ршу, не увезут его в Смоленск. Перед алтарем, освещенным слабым пламенем масляного светильника, монах нараспев читал поминальные молитвы. Едкий, резкий запах мирры, ладана и валерианы витал в воздухе, делая его густым и спертым.

Старец молча встретил дружинников, лишь кивнул головой. Поскольку Артемий закашлялся, он вполголоса пояснил:

– Незадолго до вашего прихода я приказал принести еще ладана, поскольку воздух стал зловонным. За исключением двух монахов, которых я выбрал для ночных бдений у тела покойного, к нему никто не подходил с тех пор, как его перенесли сюда.

Они вместе сняли крышку еще не заколоченного гроба, прикрыв рукой нос и рот. Несколько секунд Артемий пристально вглядывался в бледное лицо покойного. Выражение глубокой безмятежности, застывшее на нем, позволяло предполагать, что хранитель библиотеки расстался с жизнью мгновенно и без страданий. Артемий приподнял труп за плечи, потом при помощи старца повернул его на бок и склонился над ужасной раной, зияющей на затылке. Удар был нанесен острым оружием, ножом или мечом. По всей видимости, старец пришел к

такому же выводу, поскольку сказал:

– Разбойники, напавшие на боярина, были хорошо вооружены. А если принять во внимание место, где было найдено тело, то я спрашиваю себя: уж не древние языческие развалины служат прибежищем всей этой швали?

– Ты говоришь о древнем дворце берендеев, который считают проклятым?

– Да. Я не придаю никакого значения глупым народным верованиям, но это идеальное место, где могут прятаться беглые холопы и разбойники с большой дороги. После библиотеки ты должен добавить эти развалины в свой список подозрительных мест, которые необходимо осмотреть, боярин, – сказал старец с едва уловимой иронией.

– Я непременно так и сделаю, – невозмутимо ответил Артемий. – Что касается тела, то я прикажу дружинникам, находящимся в городе, отвезти его в Смоленск. Я увидел то, что хотел.

Выйдя из часовни, дружинник вновь поблагодарил отца Никодима и пообещал информировать его о ходе расследования.

– Кстати, вот нож, который чуть не послужил оружием во время драки торговцев. Я отдаю его тебе, поскольку инцидент произошел в месте, находящемся под юрисдикцией Церкви.

– Инцидент исчерпан. Мне не нужен нож. К тому же я чураюсь оружия. Оставь его себе или сделай с ним, что сочтешь необходимым.

– Позволю себе заметить, что я восхищаюсь твоей храбростью, отец Никодим. Ты рисковал собственной жизнью ради спасения обычного мужика.

– Все наши жизни принадлежат Богу, а то, что ты называешь храбростью… Я всего лишь орудие Его воли, – рассудительно ответил старец. – Я прощаюсь с тобой, боярин. Да хранит тебя Господь. Тебя и твоих людей.

Артемий и Василий низко поклонились в ответ и покинули территорию монастыря.

Глава V

Вернувшись в город, старший дружинник и отрок направили лошадей по одной из тихих улиц, окаймленных небольшими палисадами. Здесь они не могли привлечь к себе внимание болтливых торговцев или любопытных слуг, любивших посудачить. Старший дружинник послал Василия за Митьком, который болтался у дома Прокопа, а сам спокойно отправился к Дарье.

– Наш голубок по-прежнему со своей горлицей, – сообщил Митько. – Мне не удалось подкрасться ближе, чтобы услышать их воркование, но могу заверить тебя, что никто не выходил из дома в период между обедом и вашим возвращением.

– Что же, в таком случае бесполезно ждать вечера, чтобы поговорить с Олегом. Мы поедем к нему сейчас же. Застигнутый врасплох, он не сможет ломать комедию и будет вынужден поведать нам о характере своих отношений с дочерью Прокопа. Я должен понять его замыслы. Митько поедет со мной. А ты, Василий, возвращайся к боярыне и жди нас дома. Если молодой князь решит не показываться нам на глаза и ускользнет от разговора, он рано или поздно появится у своей бабки. Тогда тебе придется хитростью или силой удержать его до нашего возвращения.