Пегас
Шрифт:
– Безумие! – воскликнул Николас и выбежал из трейлера, чтобы сын не заметил слез. Он не мог смириться с тем, что мальчик будет рисковать жизнью – безразлично, за старую ли родину или за новую. Но Тобиас был прав: его и в самом деле призвали бы на действительную службу. Николас рассказал о поступке сына Кристиане, и она не могла не почувствовать, насколько расстроен муж.
– Возможно, мальчик сделал это потому, что не захотел ждать призыва, – попыталась утешить она.
– Он немец, – лаконично напомнил Николас. Вскоре это обстоятельство также приобрело особое значение.
Спустя два дня в цирковой городок явились чиновники американской иммиграционной
– Каково ваше решение, мистер Бинг? – осведомился чиновник, возвращая паспорта.
Николас задумался лишь на миг.
– Хотел бы стать американцем, – спокойно заявил он, понимая, что делает последний шаг в отречении от родины. Чиновник сделал соответствующую пометку в блокноте.
– Свяжемся с вами в ближайшее время, – заверил он. – А как насчет имени и фамилии? Я обратил внимание, что в паспорте вас зовут иначе, чем на афише. Какой вариант выберете для документа о гражданстве?
– Николас Бинг, – твердо ответил Николас. Он терял дворянскую приставку «фон» и титул, но приобретал имя, с которым мог жить, не связывая себя с Германией.
– Решено, – заключил чиновник и отправился к следующему сомнительному субъекту. Николас вопросительно посмотрел на Кристиану.
– Ты не возражаешь?
Она покачала головой.
– Ничуть. Имеешь полное право стать тем, кем хочешь стать. По-моему, решение правильное.
Вскоре прошел слух, что несколько артистов, немцев по национальности, возвращаются на родину. Остаться в Америке они не захотели, потому что побоялись подозрения в шпионаже в пользу Германии.
Николас не мог думать ни о чем, кроме предстоящего отъезда Тобиаса в учебный лагерь.
Всего несколько дней назад произошло самое счастливое событие в его жизни: он женился на Кристиане. И вот теперь должно было случиться худшее, что только можно было представить. Сын уходил на войну.
Глава 21
Накануне Рождества Тобиас Бинг уехал в Сан-Франциско, где располагался учебный лагерь Форт Мейсон. Новобранца со слезами провожали отец, брат, мачеха и любимая девушка. Кристиана горевала ничуть не меньше Николаса и Лукаса, а в трейлер приходили десятки людей, чтобы пожелать счастливого пути и удачи. В последние дни Тобиас и Катя практически не расставались: только и делали, что держались за руки и целовались. Но и все остальные тоже хотели попрощаться. В это время уезжали многие юноши, но Николаса и его детей в цирке особенно любили, а Тобиас успел подружиться почти со всеми. Клоун Пьер пришел, чтобы выразить искреннюю симпатию, и даже сумел рассмешить Николаса, что в эти дни было непросто.
Тобиас должен был вернуться в отпуск в феврале, после окончания учебы. А потом предстояла настоящая служба, уже неизвестно где.
Рождество прошло безрадостно. Николас даже не смог купить и нарядить елку, за него это сделала Кристиана. Они с Лукасом украсили трейлер разноцветными лампочками, однако Николаса ничто не радовало: он думал только о старшем сыне.
Те, кто решил оставить цирк, к этому времени уже уехали или собирались в дальний путь. Решение коллег оказалось неожиданным и скоропалительным; номер Николаса от этого приобрел особую важность, ведь почти все немецкие конные аттракционы закрылись. Теперь он улыбался только во время представления, и даже Кристиане не удавалось развеселить мужа. Она постоянно волновалась и обратилась за советом к Галине.
– В его жизни слишком много потерь, – сочувственно объяснила старшая подруга. – Потерпи. Он очень боится, но скоро привыкнет и снова взбодрится. – Кристиана делала все, чтобы поднять ему настроение, однако Рождество прошло в беспросветном унынии, да и Новый год оказался не лучше. В этот раз Николас даже не пошел на традиционный семейный обед Марковичей в польском ресторане; к счастью, отец Кристианы и ее братья поняли чувства зятя и не обиделись. Кристиана с Лукасом отправились одни, оставив Николаса наедине с мыслями о сыне.
В январе пришло письмо от Алекса – теперь уже более сложным путем, через знакомого в Женеве, потому что и Соединенные Штаты вступили в войну. Ни о положении в Германии, ни о своей жизни друг ничего не рассказывал – цензура все равно бы не пропустила, – но сообщал, что в конце весны Марианна с мужем ожидают прибавления в семействе. Алекс с восторгом ждал первого внука или внучку. Он писал, что отчаянно скучает по дочери, мечтает поскорее встретиться с ней и с ребенком, а также познакомиться с зятем. Прочитав письмо, Николас взглянул на Кристиану с грустной улыбкой.
– Ну вот, теперь я чувствую себя совсем древним старцем. Алекс скоро станет дедом. Правда, он старше меня на четыре года, но и у меня уже мог бы родиться внук. – Николасу было сорок шесть, а Алексу уже исполнилось пятьдесят, что само по себе казалось невероятным. Совсем недавно они были мальчишками и представить не могли, что привычная счастливая жизнь когда-нибудь резко изменится. Теперь Николас работал в цирке, Алекс остался в полном одиночестве и уже год с лишним не видел дочь, а Тобиас ушел на войну.
Они с Кристианой больше не заговаривали о ребенке. Вскоре после свадьбы разбомбили Перл-Харбор, потом добровольно ушел в армию Тобиас. Думать приходилось о детях нынешних, а не будущих.
Когда же наконец Тобиас вернулся из лагеря в отпуск, встреча оказалась мучительно счастливой. Каждая секунда ценилась на вес золота. Отец буквально не отпускал сына ни на шаг, боялся потерять хотя бы миг общения. В прощальном представлении Тобиас выступил вместе с отцом уже в военной форме – об этом попросил инспектор манежа. Финальный выход любимых артистов публика встретила стоя. По щекам Николаса текли слезы, а инспектор объявил в микрофон, что Тоби Бинг уходит на фронт.