Пехотинец
Шрифт:
Огромное здание, вмонтированное прямо в гору, вызывало уважение. А крупный золотой орёл Федерации, украшающий главный вход, пробуждал в глубине души патриотические нотки. Хотелось вытянуться в струнку и, гордо задрав подбородок, доложить о прибытии, но чувство было столь эфемерным, что удавалось отгонять его, стоило лишь сосредоточиться на неправильности подобных действий в нынешней обстановке.
– То, что нас не встретили с ковровыми дорожками, ещё не значит...
– Сэр, разрешите доложить, — торопясь и задыхаясь, капрал Салливан чуть не проломил себе лоб, прикладывая руку к виску, —
– А чего лично прибежал?
Намекая на рацию в шлеме, я внимательно осмотрел своего подчинённого и ещё до того, как тот успел открыть рот, понял причину. Броня Джейка разрядилась и теперь несчастный парень был вынужден носить эту груду хлама на собственных плечах.
Махнув рукой уже начавшему говорить бойцу, отсылаю его обратно, вновь возвращаясь к двери.
– Так, Монт, — девушка легко шевельнула шлемом, показывая, что слушает меня со всем рвением, — ты же у нас умница и отличница, давай рожай идею, как вскрыть дверь, чтобы потом можно было её закрыть обратно.
– Пф, — подавившись воздухом, нахалка даже не стала скрывать своего сарказма, — это невозможно, сэр. Наших запасов не хватит даже для небольшой дыры, а уж аккуратные проёмы — это вообще что-то из фантастики.
– В десанте нет слова «невозможно». Совсем уже страх растеряли.
Пожав плечами, младший лейтенант так и не удостоила меня ответом, впрочем я её не винил. Сейчас бойцы позволяют себе вольности, так как не уверены, что вообще доживут ближайший час. Долгая муштра и пропаганда начали потихоньку давать сбой, когда на горизонте замаячили новые орды жуков, против которых у нас не было шансов.
Это я ещё не говорю об убойной дозе стимуляторов, благодаря которым вчерашние дети не бьются в истерике после смерти стольких своих друзей и подруг. А ведь многие из них прогревали койки друг дружке, а некоторые росли на одной улице. Я даже боялся представить, как начнут вести себя солдаты, когда эффект от обилия лекарств закончится и все эмоции и переживания навалятся одномоментно.
– Тогда попробуем по-другому, — убрав шлем, я впервые открыл лицо лучам местной звезды, чувствуя удушающий жар на улице. Было даже физически больно представить, что сейчас испытывают мои ребята с отключенной бронёй. Передёрнув плечами, подскрёбываю бронированными пальцами небритый подбородок, прикидывая, с чего бы начать, — у этого комплекса наверняка должны быть другие проходы. Для подобных ситуаций и чтобы не открывать на распашку главные ворота. Нужно поискать щиток или типа того, может быть даже приборную панель.
Оглянувшись на Монт, вижу, что девушка последовала моему примеру, сняв шлем, и сейчас чуть щурилась под плотными лучами. Её белые волосы были убраны в какой-то клубок на затылке, а сама девушка, не мудрствуя, закинула в рот жвачку и сейчас с противным чавканьем надувала пузыри, периодически лопая их на пол-лица.
За спиной у лейтенанта стояла моя личная головная боль. Только если Монт походила на зажравшуюся девицу, то вторая была наивысшей степенью кроткости. Мило сцепленные ладони, насколько умилительно только может выглядеть девчонка в боевой броне. Спрятанные под рыжей чёлкой глаза, пара веснушек и легкая, ласковая улыбка. Всё
«Твою мать, не пугай меня так, чокнутая девка. Я ветеран войны с огромными жуками-людоедами, а готов обмочить портки от твоего взгляда».
Стараясь не подавать своего страха, а перед хищниками именно так и поступают, я передёрнул плечами и, намекающе кивнув Монт, отправил обдолбанных веществами солдат на поиски, по рации добавляя им в помощь ещё пару человек.
Большинство реагировали на боевую смесь лекарств сумрачных гениев Федерации по-разному. Апатия, спокойствие, хладнокровность во многих вопросах. Всё это переживали головы не готовых к потрясениям бойцов, в то время как тело наполнялось силой, тратя ресурсы организма, временно повышая возможности.
Мерзкая дрянь, которую каждый из мобильной пехоты хоть раз да употреблял за свою карьеру. И обычно большинству этого разу и хватало. Стоило препаратам утратить свои волшебные свойства, как накатывали боли во всём теле. Организм боролся с настоящим ядом, пытаясь вывести его любым способом и помогут тебе предки, боги или ещё какая шелупонь, чтобы рядом оказался чистый туалет, пока весь процесс изгнания заразы не завершится.
Вспомнив собственный опыт, с трудом подавляю дрожь. Восхитительные фрагменты памяти всплывали кусками, наполняя рот и нос ароматами... Самыми разными.
Но от этих воистину «приятных» размышлений меня отвлёк голос Монт, волнительно передающий по рации, что они наконец отыскали нужное место.
– Отлично, — переключившись на общий канал, придаю голосу бодрости и уверенности, которых на деле остались жалкие гроши, — отряд, выдвигаемся в сторону лейтенанта Монт, похоже, на нашей улице наконец начался праздник.
Вялое «Хуа!» было мне ответом. Бойцы едва держались на ногах. Жара, долгая погоня, недосып, стимуляторы и столько смертей чуть не сломили их, но детишки с Циоариса превосходили мои ожидания, стойко идя вперёд, выдерживая любые испытания...
«... Или приход».
Всей гурьбой, тыча стволами во всё подозрительное, мы нашли маленькую укромную дверцу, ведущую вглубь комплекса. И мне сразу же не понравилось то, что я увидел.
Во-первых, на небольшой металлической пластине, торчащей из-под двери, виднелись остатки запекшейся крови. Учитывая, как плотно она прилегает, здесь либо кого-то раздавило, либо на другой стороне нас ожидает настоящая скотобойня.
Вторым занимательным фактом была свежая сварка. Причем, насколько я понял, она велась именно изнутри, намертво скрепляя двери для обычных людей и мелких жуков, тогда как крупные сюда залезть не смогут.
«Ловко придумано».
Проведя ладонью по стене, легко натыкаюсь на декоративные элементы, скрывающие за собой плотный слой корабельной брони.
– Нихрена себе защита, — знакомый материал был узнан не только мной, — это что же там внутри?
– Что-то я не хочу этого знать.
Не прислушиваясь к продолжающемуся за спиной диалогу между солдатами, подхожу напрямую к Монт, застывшей около приборной панели. Мой зам деловито копалась в панели, медленно разбирая её на куски и при посильной помощи рядовой Купер постепенно оживляла инструмент.