Пекарь-некромант. Часть 1
Шрифт:
Капли вина, что упали в тазы, вернули Полуше покой и хорошее настроение. Работа в пекарне закипела. А от пекаря посыпались просьбы о том, чтобы завтра снова увеличить количество нашей продукции. Но я ответил ему отказом: того и гляди парень перетрудится — где я тогда найду ему замену? А нанимать дополнительный персонал мне совершенно не хотелось.
Перевёл разговор на свой поход в дом Полушиного семейства. Вернул парню ключи, заявил, что выполнил его просьбу — обработал своим раствором комнаты. Сделал вид, что не уверен в конечном результате своей работы, предложил,
До темноты я успел при помощи заклинаний профессора привести в порядок простыню. На это ушло не так уж мало времени — «трах-тибидох» снова не случился. В следующий раз не стану так заморачиваться — воспользуюсь услугами прачки. На чистку одежды я махнул рукой: поздно, да и не собирался я идти на прогулку. Наскоро сполоснулся, заставил Мясника окутать меня запахом «весенних фиалок». Почему именно весенних, я так и не понял — решил не тратить время на выяснение этого вопроса.
К вдовушкам вышел, благоухая приятным ароматом, почёсывая голую грудь (рубаху признал непригодной — ладно, хоть чистые штаны отыскал).
Дамочки слегка ошалели от моего внешнего вида (видели бы они, каким я вернулся домой!). Но не онемели — обрушили на меня настоящий поток из слов. Отчаянно стараясь не смотреть на мои соски, они заявили мне, что… гарантируют бесперебойные поставки молока. Пообещали, что молоко у меня будет чётко по расписанию, без перерывов, лучшее… из доступного мне ассортимента. Пусть и не первой свежести, но необычайно вкусное! Взамен же от меня хотели лишь, чтобы я не связывался с прочими поставщиками молочной продукции.
Я посчитал условия вдовушек вполне нормальными и выполнимыми. Не ставил для себя целью попробовать всё молоко в городе. Но помнил ещё по прошлой жизни, что соглашаться с женщинами — путь в пропасть. Поэтому заявил своим гостьям, что пока не могу ничего обещать: не умею определять вкусовые качества на запах — сперва я то молоко попробую… несколько раз. И только после этого определюсь с выбором фирмы доставки. Точнее, решу: устроят ли меня два конкретных курьера.
Понял, что поступил правильно: судя по решительным выражениям на их лицах, женщины намеревались всерьёз побороться за право считаться надёжными поставщиками. А значит, бодяжить молоко водой они точно не станут. Будут бороться за клиента по всем законам свободного рынка — не покладая ни рук, ни ног… Что меня вполне устраивало. Как нравилось и то, что стану работать не с одной, а с двумя одновременно. Это не позволит вдовушкам уверовать в свою исключительность.
Решение пообещал вынести в ближайшие дни.
Ну а пока… кувшин с молоком принесла только одна женщина.
Утром я по сложившейся традиции первым делом заценил витавший в воздухе аромат хлеба (в этот раз к нему добавился запах «весенних фиалок») и задал ставший уже привычным вопрос:
— Чем там занято наше привидение?
Зевнул, двумя пальцами собрал с
Женщину я выпроводил ещё затемно.
Да она и не просила оставить её до утра. Сама подорвалась, едва только я сполна расплатился за молоко. Поверх ещё влажного тела натянула сарафан, воровато посмотрела сквозь оконное стекло на тёмные окна соседних домов; заявила, что ей «пора бежать».
«Кружит над пекарней», — ответил профессор.
— Пусть кружит, — сказал я, — пусть присматривает за Полушей. А то мой пекарь так и норовит всю муку за один день израсходовать. Сделать бы из нашего мёртвого мастера Потуса управляющего… Как считаешь?
«Хочу вам напомнить, юноша…»
— Помню, помню, мэтр! Без твоего супер передового и навороченного оборудования это невозможно. Можешь не повторять. Ну да и ладно. Я пока сам с работой справляюсь.
Вставил ноги в сапоги.
Прислушался к доносившимся из магазина голосам. Мне показалось, что сегодня их больше, чем обычно. Неужто весь город с утра прибежал за хлебом?
«Чувствую, у нас снова намечается рекордная выручка, — сказал я. — Вот, что бывает, мэтр, когда во главе предприятия становится опытный и умелый руководитель. Даже не смешно. Такое чувство, что они все надо мной издеваются».
Вздохнул.
«Так мне ещё и самому с утра до вечера вкалывать придётся, чтобы прокормить эту голодную ораву. Дикий город! Вот где мне следовало продавать свою качественную, удобную и почти не вонючую китайскую обувь — быстро бы разбогател».
Рубаху я привёл в приличный вид, воспользовавшись ускоренной магической стиркой профессора Рогова. Пообещал себе расширить гардероб, чтобы ни при каких обстоятельствах не оставаться без чистой одежды. Ведь я теперь солидный городской человек, а не деревенский оборванец.
В пекарню спустился при параде, но всё ещё позёвывая. После яркого солнечного света, что наполнял мою спальню, освещение в зале показалось мне тусклым. В разогретом воздухе витал аппетитный запах свежего хлеба и кисловатый запашок теста. Из печей доносилось потрескивание углей.
— Мастер Карп! — вывел меня из задумчивости голос пекаря.
Полуша носился по залу, точно пытался погасить пожар. Щёки его пылали румянцем, глаза блестели. Руки парня ни секунды не скучали без дела: тасовали деревянные вёдра и тазы, умудрялись на ходу поправлять и приглаживать разложенные на столах заготовки для хлеба.
— У вас получилось! — заявил пекарь.
Я кивнул.
— Да. Я старался. Она так громко кричала?
— Кто?
— А ты о чём говорил?
Полуша остановился, взмахнул руками.
— Я о родительском доме! — сказал он. — Ваша вода помогла, мастер Карп! Я ходил туда ночью, когда поставил тесто. Все комнаты обошёл — тихо и спокойно! Даже не верилось! Если бы не темнота, сам бы рванул к родичам на пасеку, рассказал бы им. Да кто ж меня ночью из города выпустил бы? Утром отправил бате весточку. Вот он рад-то будет! Спасибо вам, мастер Карп!