Пекарь-некромант. Часть 1
Шрифт:
Когда вернулся домой, то, прежде чем подняться наверх, заглянул в свой магазин. Вдохнул застоявшийся воздух; потревожил стайку мух. Нашёл в торговом зале скучавшую в одиночестве Лошку. Девица позёвывала, потирала глаза, посматривала через мутное стекло окна на улицу. За её спиной увидел пустые прилавки — совсем пустые: без единой буханки хлеба. Мелькнула мысль о том, что меня ограбили.
Но Лошка развеяла мои опасения. Заявила, что уже к полудню распродала почти весь товар — остатки потихоньку разошлись чуть позже. Если верить её словам, в прошлый раз такая
На мой вымученный вопрос («А не стоит ли нам выпекать хлеба больше?»), Лошка поморщила нос, ответила:
— Та не. Завтра ужо все успокоятся. Вот увидите, господин хороший. Почешут нынче языком, поперемывают вам косточки. Завтра случится чёй-то новое — про наш магазин многие и не вспомнят. Для деревянных наш хлеб дорогой. Они не часто его берут. Только в таких случаях, как теперичи: чтобы потешить любопытство. Если спечём много, токмо муку переведём — чёрствые караваи покупать не будут.
«Деревянными» местные называли жителей бедных районов — те начинались неподалёку от Лисьего переулка, буквально с соседней улицы. Я умудрился прикупить пекарню на самом краю «каменной» части Персиля. Потому в пекарню, если верить продавщице, захаживали и «деревянные» и «каменные» — наша клиентура делилась на тех и других примерно поровну.
«Фух, — мысленно произнёс я. — Аш от сердца отлегло. Испугался, что меня будут уговаривать расширить производство. А большое предприятие, знаешь ли, мэтр — лишние проблемы и ненужная суета, на которую потребовалась бы куча сил, средств и нервов — моих в том числе. В крутого предпринимателя я наигрался ещё в прошлой жизни — врагу такого счастья не пожелаю».
Я раскрыл на прилавке большую амбарную книгу, куда Лошка заносила информацию о доходах и расходах пекарни. С помощью профессора Рогова я уже успел изучить местную грамоту. Оставленные рукой продавщицы записи пусть и выглядели непривычной абракадаброй, но разобрался я в них без особых усилий. Мысленно подсчитал доходы за прошедший месяц, поделил пополам — убрал налоги.
Вздохнул, решил не думать о грустном.
«Сегодняшняя цифра в графе доходов не так уж плоха, — сказал я. — Как считаешь, по итогам месяца пекарня окупит налоги, закупки и своё содержание?»
«При нынешних доходах и расходах вероятность того, что предприятие выйдет на самоокупаемость — почти нулевая, — вернул меня на землю профессор Рогов. — Не забывайте, юноша, что сегодняшняя выручка — лишь временная аномалия».
Я велел Лошке закрывать магазин, чем заработал в её глазах несколько балов к карме. Пусть магазин и работал обычно до заката солнца, но я не видел смысла караулить пустые полки. Постоянный режим работы — это хорошо, но и о здравом смысле не стоило забывать.
Может подобное отношение в будущем заставит мою работницу избавляться от товара быстрее. Вот как, например, сегодня. И ей от такого подхода
Я бросил напоследок взгляд на цифры в амбарной книге (терпеть не могу отчётность!), собрался было уже идти наверх, в свои хоромы, как в зал магазина ввалился Полуша. Пекарь стянул с головы поварскую шапку, стёр ею со лба крупные капли пота.
Увидел меня — побледнел.
По перекошенному лицу Полуши я сообразил, что случилось нечто ужасное.
— Хозяин! — выпалил он. — Закваска испортилась!
Взгляд моего подчинённого стал похож на взгляд нашкодившего щенка.
«Закваска — это что такое?»
Спросил я про себя — у профессора, который, как мне казалось, знал всё и обо всём.
Но тот ошарашил меня ответом.
«Такой информации у меня нет, — сказал мэтр Рогов. — В кулинарных делах я разбирался не лучше вас, юноша. Но рискну предположить: это что-то очень важное и нужное для выпечки хлеба. В ином случае ваш работник не выглядел бы таким испуганным и виноватым».
В голове промелькнула догадка.
«Это что-то наподобие дрожжей?»
«Вам лучше выяснить это у пекаря, — сказал мэтр Рогов. — В подобных вопросах он наверняка разбирается лучше, чем бывший профессор некромантии».
«И выставить себя неучем? — сказал я. — Я дипломированный кулинар, если ты забыл! И просто обязан соответствовать этому гордому статусу — хотя бы в глазах своих работников».
Изобразил строгого начальника.
Постучал пальцем по прилавку.
— Как это случилось? — спросил я.
Полуша и Лошка переглянулись, посмотрели на потолок.
Оба побледнели.
— Что там?
Мои работники вздрогнули, точно я застал их в непотребной позе.
Промычали что-то невнятное — я не разобрал ни слова.
— Так что там с этой…
«С закваской», — подсказал профессор.
— …с закваской? — напомнил я.
Пекарь печально вздохнул; развёл руками.
— Не знаю, хозяин. Я всё делал, как учил мастер Потус! Вчера только её подкормил. А сегодня… вот как.
Он шмыгнул носом.
«Такой большой, но совсем ребёнок. Умственно отсталый?»
«Это вам так кажется с высоты ваших прожитых сорока лет, юноша».
Тем временем Полуша добавил:
— Хозяин, я это… щас глянул — там плесень. И воняет! Сильно воняет! Померла закваска — точно вам говорю! Мастер Потус говорил: если появится плесень — закваске конец.
Парень стёр влагу с верхней губы смятым головным убором.
— Что теперичи делать? — спросил он. — Мне ужо пора опару ставить!
Полуша растеряно и виновато посмотрел на Лошку — та помахала ему ресницами. Потом снова взглянул на меня, словно сын на папашу.
Проблеял:
— Как я… без закваски-то?
Я захлопнул амбарную книгу — Полуша дёрнул плечами, попятился.
«Всем нужен мудрый и решительный начальник, — мысленно пожаловался я. — И в том, и в этом мире. Что ж. Я умею такого изображать. Уж этому-то я научился. Хоть в чём-то и я стал профессором».