Пекарня с сюрпризом для попаданки
Шрифт:
— Из нее получится хорошая мама, — я задумчиво улыбнулась.
— Хильда сказала тебе, да? — мужчина с беспокойством посмотрел на меня.
— Да, сказала, — я улыбнулась отцу.
— Да я думал, как она ответит, так вам и сообщу, — отозвался папаша.
— А она еще не ответила? — я удивленно посмотрела на танцующую сестру Петеголла. Вот же интриганка!
— Нет, сказала, что после праздника, — мужчина с беспокойством посмотрел на меня. — Как думаешь, согласится?
— Уверена в этом, — я успокоила волнующегося папашу.
Мы еще погуляли по площади, папаша купил нам всем по букетику, и мы вернулись к церкви. Вот-вот уже должны были огласить имена пар. По традиции они выходили на ступени церкви и толпа аплодировала поздравляя. Сейчас
Но вот на площадь въехала открытая карета. Мне с моего места было совершенно ничего не видно, а Сабрину отец посадил на шею, и она рассказывала все, что происходило в начале площади. Там сделали коридор из людей. И стражники, и королевская охрана сдерживали толпу, чтобы венценосная особа могла спокойно пройти по расстеленной красной ковровой дорожке. Первым по ней пробежал глашатай, который встал около священнослужителя и во все горло объявил выход короля по всем его именам и регалиям.
Затем из кареты вышел король со свитой. Как мне сказала Сабрина, что из свиты у него только два человека. Когда они проходили мимо нас, Сабрина, вытаращив удивленно глаза, довольно громко произнесла: “Это же те два сеньора! А с ними инквизитор”. Многие из толпы слышали ее слова и заинтересованно посмотрели на нас. А я зашикала на сестру.
Я почему-то не удивилась, видимо, все же ожидая, что спасли мы от своры бродячих собак никого иного, как короля. Но все равно я безумно удивилась, когда по ступенькам поднялась эта процессия. Вход в церковь был на естественном возвышении, и там установили трон для короля. Вот только на трон уселся не тот мужчина с надменным взглядом, а тот, которого я окрестила “слугой”. Второй же, которого я почему-то приняла за “господина”, с тем же надменным видом поправил мантию короля и встал позади трона по правую руку. По левую руку стоял инквизитор с траурным выражением лица. На долю минуты мне даже стало его жаль, но потом я отмела любые сожаления. Чему быть, того не миновать. А значит, такая у меня судьба. Останусь старой девой. Буду помогать в пекарне и кафе. Тем более мне это очень нравится. Я, кстати, так и не испекла медовик, как планировала, а все эти заботы и хлопоты.
Пока я отходила от шока, началось оглашение пар. Девушки выходили улыбчивые, с букетиками цветов, в голубых платьях. Я удивленно посмотрела на свое платье. Очень уж оно было похоже на те, в которых выходили девушки.
— Хильда, — я позвала женщину, чтобы спросить, что за странное совпадение, но именно в это время священник громогласно озвучил: Джузеппе Марендино и Брунхильда Петеголла. Женщина улыбнулась мне, словно знала, о чем я хочу спросить. Но взяла Джузеппе за руку, когда он снял с шеи Сабрину, и они вышли на дорожку. Стража их пропустила, так же как и другие пары, и они направились к священнику. Король благосклонно им кивнул, что-то сказал и подарил, как и остальным парам, кошель. Отец с Хильдой направились к нам, а к священнику и королю подошли другие пары.
— Диана! Диана! А Хильда теперь будет жить с нами? — Сабрина скакала вокруг меня, а я все пыталась не упустить ее из виду, чтобы она не потерялась в толпе. Энергия бурлила в ребенке, не давая устоять на месте. Папаша и Брунхильда вернулись к нам, но женщина стояла по другую сторону от отца. А из-за толпы я не могла к ней подойти, чтобы спросить про платье. Ну не буду же кричать, чтобы меня слышали окружающие. Мы и так привлекли к себе излишнее внимание, когда Сабрина узнала в улыбчивом мужчине в черном короля. А ведь он вел себя совершенно по-простетски. Улыбался и был доброжелателен, а когда их покусали собаки, то благородно просил помочь своему подчиненному. А я еще и требовала клятву от него. С ума сойти можно! У меня даже мороз по коже пробежал от того, насколько я нагло вела себя с королем. И при других обстоятельствах это стоило бы мне жизни, да и сейчас
“Микаэль Карадорре и Симона Карнацца”! Я услышала знакомое имя и вернулась в реальность. Что? Микаэль? Сын дядюшки Антонио, который звал замуж настоящую Диану? Я встала на носочки, но все равно практически ничего не видела. Сунула руку Сабрины отцу, а сама попыталась пробраться к стражникам, чтобы оттуда рассмотреть все получше. Я отчетливо слышала удивленные возгласы в толпе: “Сын каретника и дочь подесты?”, “Я думал, ее за инквизитора отдают!”. Я пробралась к ограждению и выглянула. Это и в самом деле Микаэль, сын дядюшки Антонио. Он стоит, держась за руку с очень красивой блондинкой. А с кем же тогда обручается Винченцо?
“Винченцо Торквемада и Диана Марендино”! — прочитал священник с большого свитка. Вся толпа закрутила головами в поисках этой самой Дианы Марендино, а я стояла ни жива ни мертва. Как? Почему? Я не ослышалась?
Инквизитор спустился по ступеням и пошел по проходу. Вся толпа в ожидании замерла, не сводя с него взгляда. Он нашел меня взглядом и шел четко в мою сторону. Когда Винченцо остановился напротив меня и подал руку, я на мгновение замешкалась, а во взгляде Винченцо промелькнул страх. Я точно его увидела и вложила свою руку в его ладонь. Стража расступилась, пропуская меня. Мы неспешно направились по проходу к ступеням церкви. Шла как во сне, боясь поверить, что это правда. Я так хотела этого, и вот оно свершилось, а я не понимала своих чувств. Почему он не сказал, не написал, не предупредил? Это только те несколько вопросов, которые я смогла четко сформулировать у себя в голове. Эмоции рвались наружу, но я пыталась сдерживаться.
— Ты не рада? — Винченцо сильнее сжал мою руку.
— Почему ты так думаешь? — я даже не сразу смогла что-то ответить. Голос пропал на нервной почве и появился, лишь когда я прочистила горло.
— Ты плачешь, — ответил мужчина, а я прикоснулась к щеке. И в самом деле, по щекам текли слезы, а я даже и не почувствовала. Как так-то?
— Это от эмоций, — улыбнулась мужчине. Я побоялась сказать, что это от счастья, потому что до последнего не верила в то, что это все происходит на самом деле.
— Рад приветствовать вас, сеньорита, — король так же, как и в прошлый раз, улыбнулся.
Я забыла, что надо делать. Присесть? Поклониться? Ничего не делать? Стояла как истукан и смотрела на мужчину.
— Вижу, вы удивлены, — понял по-своему король, усмехнувшись. А я наконец-то растормозилась и вышла из ступора, присела, опустив голову и покраснев.
— Прошу прощения, — промямлила. — Я действительно удивлена.
— Вы поразили меня своим самоотверженным поступком, — король говорил еле слышно. Я и Винченцо, а еще его советник слышали наш разговор. Вся толпа пристально следила за нами, мучаясь от любопытства, но они могли лишь догадываться, о чем мы беседуем. — То, что ради спасения незнакомых вам сеньоров вы открыли свои таланты, и то, как вы встали на защиту своей сестры, поразило меня в самое сердце. Признаться, я несерьезно отнесся к прошению господина Торквемада о женитьбе на обычной дочери пекаря. Тем более что его семья была против такого брака. И потому решил лично наведаться в этот городок. Но те события, что последовали одно за другим, доказали мне, что Винченцо сделал правильный выбор, — мужчина замолчал, сделав паузу.
— Благодарю, мне очень приятно слышать такие лестные слова, — и я снова присела.
— Единственное, я хотел бы вас предостеречь, — и мужчина понизил голос еще сильнее: — Показывайте свои изобретения, но не все разом. Пусть люди немного привыкнут. Хотя рукомойник я оценил. У меня у бабушки в деревне был такой же. А овсяноблин заставил меня вернуться в прошлое. Жена заставляла его есть по утрам, когда я собирался на завод.
Я сперва не поняла, что сказал король. Вернее, мозг не до конца обработал информацию. А когда дошло, то у меня глаза расширились сами по себе. Я удивленно таращилась на мужчину, а он лишь приложил палец к губам, призывая меня к молчанию.