Пектораль
Шрифт:
С такой фанатичной настойчивостью рыли подкоп под стены тюрьмы и бежали из плена. Не успел Середа этому удивиться, как увидел, что труд археолога был вознаграждён. Его результатом стал кусок амфоры – горлышко и ручки.
Директор почувствовал некоторое разочарование, он ждал находки посущественней.
– А где же остальная часть? – Спросил он у Мозолевского.
– Где-нибудь недалеко. Из них наливали вино на поминальном пиру, потом разбивали и бросали в курган.
– Да, хорошая у вас работа, ребята, – с иронией сказал директор. –
Мозолевский пропустил его слова мимо ушей, а Женя ответил директору:
– Эта амфора сделана в Крыму, они были распространены по всему Северному Причерноморью. Благодаря ей мы сможет уверенно сказать, когда был насыпан курган. А чего вы ждали?
– Разве скифские цари были бедными людьми? В то время не знали о том, что в гробу нет карманов, и брали на тот свет всё, что нажили. А здесь мне кто-то обещал сокровища, не хуже, чем в гробнице Тутанхамона!
Хотя замечание относилось напрямую к Мозолевскому, он ничего не ответил директору. Но Женя не упустил возможности показать свой профессионализм:
– Такая находка бывает раз в сто лет! Большинство захоронений было ограблено ещё в древности, и золото находят достаточно редко.
– А, выходит, что всё уже украдено до нас! Мы опоздали на две тысячи лет.
Молчавший до сих пор Мозолевский не выдержал и сказал директору:
– Копайте здесь и вы найдёте золото!
С этими словами он указал на землю у себя под ногами и протянул лопату директору. Середа отшатнулся от археолога, как от сумасшедшего:
– Тебе надо, так и копай сам! Я ещё всякой ерундой тут не занимался!
После таких слов Середа отвернулся от археологов. Но с раскопок не ушёл, а только сел на несколько метров подальше от них и продолжал наблюдать.
Мозолевский начал в том месте, на которое он указал директору. Он старался, не обращать внимания на то, как на него смотрят Середа и Женя.
Прошло минут десять. Мозолевский отложил лопату в сторону, наклонился к яме и что-то достал оттуда. Потом он подошёл к директору и протянул ему это.
– Вот оно, смотрите!
Это была плоская золотая пластина.
За первой драгоценной находкой последовали и другие. Очень скоро археологи раскопали целое захоронение. Это была могила женщины, в таком богатом наряде, который прежде в курганах не встречался.
Золотыми пластинами было расшито её платье и высокая шапочка. На шее у неё была золотая гривна весом в четыреста граммов, на каждом пальце перстень. Рядом был похоронен двухлетний ребёнок и четверо слуг.
После замечательной находки археологическая экспедиция на Толстой Могиле была уже в полном составе. Приехала даже Рената Ролле, археолог из Западной Германии, которая стажировалась в Киеве. На кургане был поставлен милицейский пост и проведена телефонная линия. Теперь археологи описывали могилу знатной скифянки.
– Она была молодой, - сказал Женя. – Не старше тридцати лет, и довольно высокого роста,
Мозолевский рассматривал гривну, украшенную фигурками львов и оленей.
– Зарина, - тихо сказал он. – Назовём её так, ведь на языке скифов это значит «золотая». Такого количества золотых украшений в одном захоронении раньше не находили.
– Наверное, при жизни она была красивой. – Рената высказала своё мнение.
– Может быть, - согласился с ней Мозолевский.
Археологи продолжали раскопки, которые быстро стали местной достопримечательностью. Посмотреть на них приезжало даже руководство области. О жителях города Орджоникидзе и говорить не приходилось. Множество народа приходило на курган каждый день.
Как всегда, приезжал на курган и директор завода. Удивительные открытия, свидетелем которых он стал, заставили его совершенно по-иному относиться к неблагонадёжному археологу. Теперь недоверие сменилось любопытством, и Середа подолгу просиживал с учёными, интересуясь их работой.
– Ну, что сегодня нового? – Спросил он у Жени.
– Работаем. Уже можем уверенно назвать время, в которое был насыпан курган.
– Да, и когда же это было?
– Четвёртый век до нашей эры. Керамика, оружие, всё это говорит в пользу нашей датировки.
– Я полностью согласен с Женей, - вмешался Мозолевский. – Это четвёртый век до нашей эры, время наибольшего подъёма Великой Скифии.
– То есть, это было уже после путешествия Геродота? В его «Истории» нет сведений о хозяине нашего кургана?
– Да, это действительно так. – Ответил Мозолевский, явно не ожидая от Середы осведомлённости в древней истории. – «История» Геродота является для нас основным источником сведений о скифах, но о времени расцвета скифского государства она не говорит. Приходится пользоваться косвенными свидетельствами и конечно, данными археологии.
– И что же тогда происходило, хотя бы приблизительно?
– Это было время, когда границы скифского государства протянулись от Дуная до Боспорского царства. Его влияние распространялось на греческие города-государства Северного Причерноморья и территорию современной Румынии.
– Скифские кочевники заходили так далеко?
– В то время Скифию уже нельзя называть только государством кочевников. Для четвёртого века характерно появление городов и переходом массы населения к оседлому образу жизни.
– Что-то я никогда не слышал о скифских городах.
– О них не так много известно. Но они были городами в полном смысле этого слова, и население их было значительным для античности. Главным центром Скифии было Каменское городище вблизи впадения в Днепр реки Конки. Его скифское название нам неизвестно. Описаны Елизаветовское городище на нижнем Дону, Белозёрское в низовьях Днепра, Надлиманское в районе Днестровского лимана. Все они были крупными центрами кузнечного ремесла и торговли сельскохозяйственной продукцией.