Пеле, Гарринча, футбол…
Шрифт:
Впрочем, для того чтобы получить более или менее полное представление о торсиде, нужно побывать на «Маракане» в день большого матча. Именно это мы и сделаем с вами в первой главе нашей книги, которая называется…
Восемьдесят восьмой «Фла – Флу»
Старожилы «Мараканы» утверждают, что этот матч был единственным в своем роде. Непревзойденным. Небывалым…
«Фла – Флу»! Матч «Фламенго» и «Флуминенсе» – извечных соперников, более полувека оспаривающих первенство Рио-де-Жанейро. Вечный спор, никогда никем не решенный…
15 июня 1969 года. Город просыпается и начинает готовиться к матчу. Издалека: из соседних
В окнах домов, в автобусах, на тротуарах – всюду тысячи флагов: красно-черные знамена «Фламенго» и трехцветные – красно-зелено-белые – «Флуминенсе». С каждым часом, приближающим начало матча, движение в городе все больше и больше сосредоточивается в одном направлении: «Маракана». До матча еще два часа, но репортеры «Глобо», «Насиональ», «Континенталь» и других радиостанций, захлебываясь от восторга, сообщают радиослушателям о беспрецедентной пробке, медленно, но верно вспухающей на подступах к стадиону. Напоминают о печально знаменитых пробках во время великих матчей: 16 июля 1950 года – трагический финал первенства мира и матч «Фла – Флу» 1963 года, поставивший «рекорд публики». 177 656 человек уплатили в тот день за билеты. И тысяч двадцать-тридцать прошли бесплатно… Или ноябрьский матч 1968 года, когда после трехлетнего перерыва на «Маракане» появился «воскресший» Гарринча…
Я еду на матч уже целый час, и с каждым метром машина движется все медленнее и медленнее. Сплошная многокилометровая лента автобусов, «фольксвагенов», мотороллеров, «виллисов» растянулась от авениды Рио-Бранко до «Мараканы». Машины не едут и даже не ползут. Они стоят, изредка проталкиваясь на пять-семь метров вперед. Раздраженно гудят моторы, дым клубами подымается над площадью Бандейра, над которой с визгом пролетают электропоезда.
В одном из вагонов съежился на площадке Зе да Силва – каменщик из дальнего пригорода Кампо-Гранде. Он знает, что «Менго» победит, но тревога все же точит словно червь его сердце… Глухо стучит барабан в соседнем вагоне, переговариваются колеса, Зе едет смотреть свой «Менго»!
Рядом с моим автомобилем целая колонна набитых до отказа «фольксвагенов» с развевающимися из окошек трехцветными стягами. Это «Молодые Флу» – группа бесшабашных парней: артистов, певцов, журналистов, поклоняющихся флагу «Флуминенсе». Они обгоняют плетущихся по тротуару мулатов со стягами «Менго» в руках. Раздается обоюдный свист и улюлюканье: разминка голосовых связок накануне главной, решающей битвы, которая развернется на трибуне. До ворот стадиона остается метров двести. Это значит – около двадцати минут «езды». Невозмутимые контролеры тщательно проверяют документы и пропуска.
Матч начинается через час, а команды давно в раздевалках. Репортеры радиостанций взволнованно сообщают о том, что знаменитый идол торсиды «Менго» аргентинец Довал прошел врачебный осмотр и допущен к игре. «Глобо» сообщает, что группа торседорес «Менго» ведет переговоры с президентом стадиона (в Бразилии почти каждый начальник или шеф именуется президентом: так оно как-то посолиднее, не правда ли?) о том, чтобы был разрешен вынос на поле главного знамени «Фламенго». В судейской комнате знаменитый Армандо Маркес – бразильский
Моя машина наконец-то вползает на забитую до отказа стоянку для прессы, гостей и дипломатов. Холл первого этажа – прохладный и длинный – забит вьющимися к лифтам очередями. Вертятся турникеты, контролеры отрывают талоны. Лифт бесшумно скользит вверх, раздвигается дверь, и в лицо ударяет волна грохота, света, красок: дверь лифта открывается прямо на самый верхний ярус «Мараканы», и весь стадион оказывается у ваших ног. 200 тысяч людей, спрессованных, страдающих, ревущих, размахивающих флагами, скандирующих лозунги. Где-то слева, утопая в красно-черном океане флагов «Менго», сидит, кусая губы, Зе да Силва, готовя свою ракету, которую он запустит в тот момент, когда «Менго» будет выходить на поле из туннеля (вторую ракету он запустит в тот момент, когда «Менго» забьет гол, а на третью ракету – чтобы ознаменовать победный финал матча – у Зе не хватило денег). Где-то справа сидят ребята из «Молодого Флу». Обе торсиды расположились на противоположных сторонах архибанкады – гигантского кольца трибуны, опоясывающей футбольное поле: так легче избежать кровопролития в тот момент, когда страсти начнут накаляться…
Армандо Маркес закончил массаж и отходит в угол маленькой судейской комнаты. Он выполняет свой традиционный ритуал: зажигает две свечи и приступает к молитве, заткнув уши руками от нестерпимого рева торсиды. Армандо просит всевышнего помочь ему выполнить свой долг: отсудить благополучно этот матч, который будет ой каким нелегким!… Всевышний, правда, далеко не всегда отвечает на эти призывы: однажды Армандо позволил себе удалить с поля Пеле. Это произошло в Сантосе, и бедному Армандо пришлось провести два часа в осажденной разъяренной торсидой раздевалке. Впрочем, не стоит сейчас вспоминать об этом! Тогда на стадионе присутствовало сколько?… Тысяч двадцать зрителей? Двадцать пять от силы… А сейчас – двести…
«Маракана» ахает и разражается первой канонадой: на футбольном поле появляется знамя «Менго». Его несут около сорока человек, потому что площадь флага – 210, прописью: двести десять квадратных метров! Слева, там, где сидит торсида «Менго», взвиваются ракеты, а справа яростно скандируют: «Кло-у-на-да! Кло-у-на-да!» Это «Флу».
Нарастает нервный грохот «батарей»: так называются оркестры торсид. Если это можно назвать оркестром – скопище барабанов, тамбуринов, атабакес, сурдос и тарелок, которые издают грохот, разрывающий барабанные перепонки.
И вот наконец настал великий момент: из тоннеля показываются игроки «Менго»…
Нет никакой возможности описать вихрь безумия, шквал восторгов, грохот петард и барабанов, вспышки ракет, рев глоток, свирепствующий слева от трибуны прессы: там расположилась торсида «красно-черных». Где-то в этом вулкане взорвалась маленькая ракета Зе. Он чуть было не пустил сгоряча и другую, но вовремя сдержался: надо быть бережливым!
Затем выходит «Флуминенсе», и волна безумия перемещается на правую сторону архибанкады. Но «Флу» имеет свой собственный обычай, свою традицию: вместе с ракетами, листовками в воздух взлетают десятки тысяч мешочков с рисовой пудрой, которая повисает над торсидой сплошной пеленой тумана. «Пудра из риса! Пудра из риса!» – ликующе вопит торсида…