Пеле, Гарринча, футбол…

Фесуненко Игорь Сергеевич

Не считаться с "советами" и "пожеланиями" этих дельцов тренер сборной не может: он рискует остаться без работы, когда кончится его контракт со сборной.

Фактически хозяином сборной был, впрочем, не Айморе, а некий Пауло Машадо де Карвальо, назначенный Бразильской конфедерацией спорта в 1967 году на пост "шефа" команды. "Сеньор Пауло" – владелец телевизионной компании, театра, ряда фабрик, совладелец крупных строительных фирм, биржевой делец. Он разбирался в футболе гораздо слабее, чем любой мальчишка-негритенок, торгующий спортивными вымпелами у входов на "Маракану", однако ему принадлежало решающее слово во всех сферах деятельности сборной команды: от выбора ее тренера до назначения меню во время сборов. И в этом имели возможность

убедиться все скептики, недоумевавшие, почему накануне игр со сборными ФРГ и Югославии, которые должны были проходить в Рио-де-Жанейро, тренировки проходили в Сан-Паулу. Ларчик открывался просто: "Сеньор Пауло" не желал отпустить команду от себя, пока утрясал какие-то "деловые проблемы", связанные с его основным, внефутбольным, бизнесом в Сан-Паулу.

Большие усилия приложил этот господин, стремясь подыскать "патросинадора" для сборной – фирму, которая, выплатив солидный куш в кассу Бразильской конфедерации спорта, получила бы монопольное право использовать в качестве коммерческой рекламы эмблемы сборной, имена ее участников и тренеров. Накануне лондонского чемпионата борьба за право "патросинирования" шла между бритвенной фирмой "Жилет" и спичечными "королями" из компании "Фиатлукс". В 1967–1968 годах в нее включились дельцы из контролируемой зарубежным капиталом фирмы электроаппаратов "филко" и швейной фирмы "Дукал".

Победителя ждут фантастические барыши: простодушные мулаты в какой-нибудь Пиратининге или Пиндамонянгабе, конечно же, поверят ослепительным рекламным плакатам, утверждающим, что-де "король" Пеле или "черная газель" Пауло Боржес рекомендуют всем-всем-всем своим поклонникам "лучшие в мире" транзисторы "Филко" и "наимоднейшие" брюки "Дукал".

Комментируя эту грязную возню, газета "Эстадо де Сан-Паулу" писала: "Это приводит к тому, что некоторые игроки, чувствуя, что они, их имена, их слава помогают другим разбогатеть, начинают испытывать чувства зависти, недовольства, недоверия… А это не способствует укреплению товарищеской обстановки, которой мы прославились в Швеции…"

Вот еще один пример того, как сборная эксплуатировалась картолами для достижения целей, весьма далеких от спорта. Во время турне, проведенного в 1968 году, команда, сыграв несколько матчей в Европе (четыре трудные игры в четырех странах), прежде, чем отправиться в Мексику, была вынуждена сделать громадный "крюк". Она совершила утомительнейшее 12-часовое путешествие на самолете в одну из африканских колоний Португалии, где встретилась со сборной этой страны, тоже прилетевшей из Лиссабона. Зачем? Не проще ли было сыграть матч в Лиссабоне? Нет, лебезящие перед диктаторским режимом Салазара (тогда еще находившегося у власти) португальские картолы решили угодить своим хозяевам, лишний раз подчеркнув фактом этого матча "законность" притязаний Португалии на африканские территории. Руководитель же Бразильской конфедерации спорта Жоао Авеланж, претендующий на пост Стэнли Роуза – президента ФИФА, поспешил удовлетворить просьбу португальцев, чтобы заручиться их поддержкой на приближающейся сессии ФИФА.

* * *

Следует, однако, признать, что в начале 1968 года положение заметно изменилось. От руководства сборной были отстранены Айморе Морейра и Пауло Машадо де Карвальо. Тренером команды был назначен известный журналист Жоан Салданья, являющийся одним из крупнейших знатоков футбола. С его приходом надежды бразильцев на успешное выступление в Мехико заметно возросли. Особенно оптимистично стали оценивать работу Жоана его соотечественники после двух побед над сборной Перу и выигрыша у чемпионов мира – англичан (2:1), вырванного в трудной борьбе на "Маракане" 12 июня 1969 года. Эта победа придала бодрости и самим игрокам, и торсиде, и тренерам. После нее бразильцы стали говорить о победе в Мексике с гораздо большей надеждой и верой, чем год назад.

Обоснованны ли эти надежды? Или же двукратных чемпионов мира ждет в Мехико новое разочарование? Ответ на

этот вопрос, разумеется, могут дать только сами матчи на стадионе "Ацтека". Но для того, чтобы объективно и хладнокровно взвесить возможности бразильской сборной, попробуем проанализировать творческий багаж этой команды, ее оружие, традиции, тактику. Попытаемся оценить, хотя бы бегло, идеи и концепции, которыми руководствовались ранее и руководствуются сейчас руководители бразильской сборной.

От «диагонали» к «трипе»

Одной из самых незыблемых истин футбола всегда считалось мнение о том, что главным оружием бразильской сборной на шведском чемпионате мира 1958 года была изобретенная ими тактическая схема 4+2+4. Не оспаривая этого, бразильцы утверждают, что и "дочерняя" формула – 4+3+3 тоже была создана ими. И – что самое поразительное! – там же, в Швеции… Чтобы понять, является ли обоснованной эта "авторская заявка", необходимо рассмотреть, хотя бы в общих чертах, историю развития основных бразильских концепций и идей в области футбольной тактики и стратегии за последние два десятилетия.

Первый вклад бразильцев в тактический багаж мирового футбола был сделан ими в начале сороковых годов: в эпоху безраздельного господства системы "дубль-ве" известный тренер Флавио Коста предложил модификацию этой схемы, названную впоследствии "диагональю". Суть ее заключалась в том, что, сохраняя свойственное "дубль-ве" разделение функций игроков (три защитника, два полузащитника и пять нападающих с двумя оттянутыми назад "полусредними"), "диагональ" изменяла слегка их позиции на поле и, следовательно, уточняла их игровые обязанности. При этой системе каждая пара полузащитник – полусредний слегка сдвигалась по диагонали. Например, левый инсайд выдвигался на ближние подступы к штрафной площадке противника, при этом следом за ним выдвигался вперед и соответствующий ему левый полузащитник. Вторая – правая – пара инсайд – полузащитник оказывалась таким образом слегка сдвинутой назад по отношению к левой паре. Главным достоинством "диагонали" являлось то обстоятельство, что выдвинутый вперед (в нашем примере – левый) полусредний нападающий усиливал давление в самом опасном участке поля: на ближних подступах к штрафной площадке. При этом он таранил оборону (состоящую в то время из трех защитников!) в зоне между правым и центральным защитниками, которые были отвлечены опекой "своих" игроков: левого крайнего и центрального нападающих. Как видим, в этом проявились некоторые черты, свойственные пришедшей на смену "диагонали" схеме 4+2+4, в частности прообраз будущей пары центральных нападающих.

"Диагональ" обеспечила бразильцам безраздельное господство на континенте во второй половине 50-х годов (в 1949 году, например, сборная выиграла южноамериканский чемпионат, забив в восьми матчах 46 голов!). Создатель "диагонали" Флавио Коста за двадцать лет своей работы в "Васко-да-Гама", "Фламенго", сборной страны завоевал около 50 титулов. Все, кроме одного, самого главного: в 1950 году руководимая им сборная проиграла финал первенства мира уругвайцам, после чего, как это всегда бывает в Бразилии, тренер был изгнан, а его идеи – преданы анафеме.

Уже на следующий год скромный провинциальный тренер Франсиско Рибейро де Андраде, руководивший командой "Вила Нова" в штате Минас-Жерайс, предложил усовершенствованный вариант "диагонали", который впоследствии был принят всеми бразильскими командами и в 1958 году потряс футбольный мир своей простотой и гениальностью.

Франсиско Рибейро, логически завершая идею Флавио Косты, окончательно выдвинул в центр левого полусреднего, образовав пару центральных нападающих. Правый инсайд остался сзади, образовав вместе с одним из полузащитников пару игроков, контролирующую центр поля. В то же время второй полузащитник отступил назад, став четвертым защитником. Так родилась система игры, выражаемая формулой 4+2+4, которая и помогла бразильцам в 1958 году поставить на колени признанных фаворитов шведского чемпионата мира: Францию, Швецию и других.