Пелена
Шрифт:
Он почувствовал злость. Подловить соседа, что ли как-нибудь? Навалять ему по старой памяти? Но нельзя, — участковый только этого и ждёт, сразу зацепится хуже клеща — не оторвёшь потом.
— Утро, а он уже пьяный сидит, что-ж вечером будет? — зло пробубнила бабулька Семёновна, проходя мимо лавочки. Куда только намылилась с утра пораньше?
— Утро, а ты уже старая и страшная, что-ж вечером будет?! — не сдержался Паша на свою голову и тут же поднялся, торопливо зашагал к выходу со двора, делая вид что не слышит разъярённых воплей за спиной.
Город жил своей обычной
Город раскалялся днём, словно стремясь уподобиться доменной печи, ерошил высохшую траву горячим, точно пришедшим с пустыни ветром, плакал битумом и пачкал асфальтом. Город едва-едва успевал сделать торопливый вздох облегчения ночью, хрустя остывающими крышами, выпуская из своих глубин малых обитателей, что торопливо бегали меж бетонных коробок в поисках пропитания, а главное воды. Город становился кладбищем для умирающих от жары растений, птиц, крыс, кошек, собак, людей и многих других его жителей. Город не ведал, что кладбище лишь открывало свой сезон, что ему ещё только предстоит развернуться с невиданным в этих краях размахом.
Если бы не мусоровоз! Какого чёрта он вообще в это время приехал во двор, он же всегда раньше заезжает за мусором, что его задержало?! Мысленно Максим ругался, проклиная водителя, дворника, Пашу и собственное невезение. Только мысленно, потому что вслух сейчас говорил Владлен Игоревич — директор небольшой фирмы, в которой Максим работал. Третье опоздание в этом месяце. Пусть даже первые два не по его вине, да и опоздания на пять-десять минут, но вот третье — это очень плохо.
— …Поэтому, Максим Сергеевич, я вынужден, — долгий и очень-очень грустный вздох, — понимаете, вынужден прибегнуть к крайним, нежелательным мерам. — Директор их фирмы, сделал ещё один, должно быть контрольный, печальный вздох, показывая, как ему не хочется наказывать опоздавшего. — Поймите меня правильно, есть правила, которым обязаны подчиняться…
«Ну завелась шарманка Папы Карло, — с тоской подумал Максим. Многословие, а главное потрясающая нудность, с которой выговаривал всё это руководитель, навевали сонливость ещё сильнее оккупировавшей город жары. — Когда ты там до сути доберёшься уже?»
Точно подслушав мысли подчинённого, Владлен Игоревич, выдав ещё несколько словесных пируэтов, наконец закончил:
— …в текущем месяце вы будете лишены десяти процентов премии. После обеда зайдите в бухгалтерию, распишитесь в приказе, что ознакомлены.
Твою мать…
Выйдя от начальства, Максим кивнул на вопросительно-сочувствующий взгляд секретарши Дашеньки и направился в свой кабинет. Их офис невелик — всего несколько комнат, большинство из которых полупусты. За дешёвенькой
— Опять выговаривал? — Галя, крашенная блондинка, с длинными замысловатыми серьгами в открытых ушках, и почти незаметным искусным макияжем, сидела за соседним столом.
— И минус десять процентов премии.
— У-у-у… — девушка сделала глоток кофе, из маленького стаканчика.
Третий член их маленькой команды, — полная и как обычно ярко накрашенная Лиза промолчала. Вообще-то, она всегда была очень весёлой и бойкой девчонкой, порой даже чрезмерно, но в последнее время у неё появились какие-то разлады на личном фронте, Лиза стала большую часть времени грустной и задумчивой, приобрела привычку застывать и подолгу пялиться в пространство, за что уже несколько раз вызывалась на ковёр к директору для задушевной беседы.
Небольшая фирма имела несколько направлений работы: занималась поставками оборудования, монтажом электрики и слаботочки, пусконаладкой как в квартирах, так и в коммерческих зданиях, а их отдел, в котором Галя была формально старшей, занимался проектами, сметой работ, заказом материалов и всем подряд остальным. Работа по большей части скучная и не напрягающая, по крайней мере, её офисная составляющая. На данный момент, по причине отсутствия активных заказов в работе, они и вовсе большую часть дня просиживали штаны без дела, но Владлену Игоревичу это доказать было невозможно, а спорить могло оказаться себе дороже.
— Нового что появилось?
— Откуда? Всё тихо, сидим киношки смотрим, — на экране Галиного ноутбука, застыл человек-паук в прыжке.
Это было вдвойне обидно. Штраф на десять процентов премии за то, что опоздал на ничегонеделанье. Или на просмотр очередного фильма. Ну бред полный, если задуматься.
— Оштрафовали за опоздание в кинозал. Смешно, блин.
— Не грусти, — правильно поняла его состояние Галя. — Хочешь, я чайник поставлю для тебя?
— Да я сам… — поднявшись, Максим подошёл к чайному столу, проверил уровень воды в чайнике и щёлкнул кнопкой. Подхватил печеньку, захрустел ею.
Нет в жизни справедливости, одна радость — в кабинете кондиционер имеется…
— Причешись, — подала голос Лиза, и Максим послушно вытянул из кармана джинсов небольшую расчёску, подошёл к зеркалу, висящему на входной двери.
Действительно, лохматый сегодня какой то, а на затылке и вовсе торчит хохолок. Причёсывался, по привычке изучая своё лицо. Юношеские угри почти перестали проклёвываться, но порой всё же напоминали о себе редкими единичными проявлениями. Не красавец и не урод. Обычное, можно сказать среднестатистическое лицо. Тёмные волосы острижены коротко, лицо гладко выбрито, потому что куцые усики и бородёнка, что у него вырастали, выглядели смешно и нелепо. Глаза то ли карие, то ли тёмно-зелёные — сразу и не понять. Линия губ чёткая, уголки чуть задраны кверху, точно прячут улыбку, подбородок волевой. Осмотр собственной физиономии в зеркале, показал отсутствие новых угрей, но вот хохолок оказался стойким и несгибаемым как партизан. Пришлось сбегать в туалет и намочить расчёску — по-другому волосы отказывались укладываться. Зато вернувшись в кабинет, услышал щелчок отключившегося чайника.