Пельмени по протоколу
Шрифт:
После церемонии все направились на обед в наше посольство. За столом мы сидели рядом с канцлером. В соседнем зале собралось очень много журналистов, которые жаждали встречи с Ельциным. Ему пришлось прервать трапезу и пойти к ним, остальные члены нашей делегации потянулись следом, и мы остались за столом вдвоем (третьим был переводчик). Канцлер придвинул к себе вазочку с черной икрой и, съев несколько ложек, отодвинул со словами:
– Хорошая штука эта черная икра! Всю бы съел, но мне много нельзя. А что вообще сегодня происходит с ее производством, почему она все время дорожает?
Я начал рассказывать ему о плачевном положении "стада осетровых" в Каспийском море.
– Если так пойдет и дальше, - наконец закончил я свой монолог, - то черная икра исчезнет даже как дорогой деликатес.
– Я и не знал, что это так серьезно, - задумчиво проговорил Коль. Он снова придвинул к себе вазочку с икрой и со вздохом взялся за ложку.
Зная, что во время официального визита делегации Совета Федерации в Германию у меня состоится личная встреча с его "другом Гельмутом", Борис Николаевич попросил передать ему фотографии, запечатлевшие их последнюю встречу "без галстуков". Вскрыв пакет с фотографиями, канцлер Коль стал их рассматривать, одновременно раскладывая на две стопки. Бульшую составили фотографии, где был виден богато заставленный всяческой снедью "охотничий" стол. Открыв ящик своего письменного стола, он смахнул туда эту стопку.
– Их не должна видеть жена, - объяснил Коль.
– Она и так бесконечно ругает меня за лишний вес, а такое изобилие еды приведет ее просто в шок.
– И все-таки, несмотря на ее старания, вы очень большой политик. Раза в два больше жены!
И мы оба дружно захохотали.
Пятьдесят шесть часов в воздухе
Интерес к Совету Федерации со стороны иноземных "сенатов" как к первой в истории России верхней палате современного Феде-рального собрания проявился с момента его первого заседания. Случилось так, что в одно время "скопилось" очень много приглашений делегации Совета Федерации посетить те или иные государства. Было принято решение "сгруппировать" визиты таким образом, чтобы за одну поездку посетить сразу несколько граничащих между собой государств. Первая (и единственная в своем роде) организованная по такому принципу поездка была в Южную Америку - Чили, Аргентина, Бразилия, Венесуэла и Эквадор. В каждой стране делегация находилась не больше двух дней, но поездка получилась долгой и очень утомительной. Только чистое полетное время составило 56 часов. Впечатлений осталась масса, в памяти сохранилось и несколько забавных эпизодов.
В Институте экономики Чили, руководство и основные ведущие специалисты которого еще недавно представляли "экономический блок" правительства Пиночета, мы провели более трех часов. Беседовали очень оживленно. Больше всего нас интересовала экономическая суть законодательства, связанного с вопросами собственности и приватизации. На все вопросы мы получали подробные обстоятельные ответы. Прощаясь, директор института пошутил:
– Социалистическое правительство Альенде пробыло у власти в Чили около двух лет. И нам понадобилось семнадцать лет, чтобы вернуть экономику Чили в русло открытой рыночной экономики и
Десять лет, прошедшие после нашей демократической революции, показывают, что в семнадцать лет мы точно не уложимся.
После встречи в аэропорту Буэнос-Айреса мы ехали в столицу Аргентины вместе с нашим послом. За окнами автомобиля простирались бескрайние зеленые луга с редкими деревьями и большим количеством красивых чистых озер.
– Рыбу-то ловите?
– спросил я.
– Да, Владимир Филиппович, ловим в выходные, и очень много.
– А у местных какие основные способы любительского лова? Вообще, как и на что они ловят?
– А они рыбу не ловят.
– Почему?
– А они ее не едят.
И в то время как я в голове "прокручивал" возможные варианты ответов на незаданные еще мной вопросы (Почему они не едят рыбу? Связано ли это с какими-либо запретами? И какие могут быть запреты на рыбу у аргентинцев-католиков?), посол добавил:
– А зачем им рыба? Они мясо едят. В Аргентине населения около двадцати четырех миллионов, а крупного рогатого скота более пятидесяти миллионов голов и примерно столько же овец.
За пару дней мы успели оценить этот превосходный "культ мяса" в аргентинской кухне.
В Рио-де-Жанейро нашу делегацию разместили в одном из отелей, возвышающихся гигантским частоколом, вдоль знаменитого пляжа Копакабана. В знак уважения главный менеджер гостиницы вышел встретить нас на улицу. Поднявшись вместе со мной наверх, с гордостью показывая самый большой номер своей гостиницы, он доверительно сообщил:
– Самый лучший наш номер, и вы сейчас очень сильно удивитесь. Только что из него выехала певица Мадонна!
– Я бы удивился, если бы вы сказали, что она ждет меня. А то выехала!
Аэропорт столицы Венесуэлы города Каракаса очень неудобен для взлетов и посадок. Он расположен в ложбине, с трех сторон окруженной горами. Совершенно естественно во время встречи после приземления нашего огромного Ила зашел разговор об искусстве летчиков и их непростой работе. И совершенно неожиданно мы получили приглашение посетить базу военно-морской авиации Венесуэлы, расположенную на одном из островков в Карибском море. На другой день, прилетев на базу, мы познакомились с жизнью морских летчиков и даже поели в солдатской столовой. Блюдо, приготовленное их поваром, походило на наши армейские макароны по-флотски с той только разницей, что вместо мясного фарша была разнообразная морская "живность" - от креветок до маленьких каракатиц. В Каракас мы улетали почти через два часа. Очень хотелось искупаться, но нас предупредили, чтобы более пяти минут мы не оставались без одежды - "очень злое солнце". И вдруг, в течение каких то десяти - пятнадцати минут, небо сплошь затянуло тучами, солнце исчезло, пошел дождь, переходящий в настоящий ливень. Какое наслаждение купаться в теплом море под дождем! И каково было удивление, когда вечером мы все были красными как вареные раки. Сгорели-таки.
Столица Эквадора - Кито располагается на высоте около трех тысяч метров над уровнем моря. По программе визита сразу после встречи в аэропорту наша делегация направилась на церемонию возложения венка к Вечному огню у Могилы неизвестного солдата. К мемориалу в самой высокой точке города вела длинная и крутая лестница. Иду и чувствую, как сердце колотится аж в горле и дышать становится все тяжелее. "Что же мне так плохо?" - думаю я, абсолютно забыв про высокогорье.
На обеде в нашем российском посольстве все разъяснил посол.