«Пена дней» и другие истории

Виан Борис

– Все может быть, – ответил Жан.

– Тогда и подметки на башмаках подбивать не обязательно.

– Кто его знает. Зима все-таки.

– Сейчас деньги достану, – сказал Клод.

– А я даю вам в придачу запасной магазин, – сказал Жан. – Забесплатно.

– Очень любезно с вашей стороны, – поблагодарил Клод.

В конце концов, можно поменьше есть с недельку, вот и наскребешь пятьсот франков. И чем черт не шутит, может быть, даже когда-нибудь Сакнуссем случайно об этом узнает.

– Ну спасибо, – сказал Жан.

– Вам спасибо, – ответил Клод, провожая его до двери.

– У вас теперь будет отличное оружие, – сказал Жан на прощание.

– Это не для меня, – снова поправил Клод, когда посетитель уже спускался по лестнице.

Он

запер дверь и вернулся к столу. Черный холодный эгализатор выжидающе молчал; он внушительно покоился рядом с сыром, который в ужасе пытался от него отстраниться, но не решался покинуть родную тарелку. Сердце Клода учащенно билось. Он взял в руки скучающую вещь, чтобы рассмотреть ее со всех сторон. Прячась за закрытой дверью, он каждой клеточкой ощущал в себе могучую силу. Но надо было отнести эгализатор Сакнуссему.

Выходить на улицу с оружием было запрещено. Клод положил револьвер на стол и прислушался: а вдруг кто из соседей слышал его разговор с Жаном?

5

Клод чувствовал на ляжке его ледяную тяжесть: будто мертвый зверь. Револьвер оттягивал карман и ремень брюк, рубашка с правого боку топорщилась. Под плащом, конечно, не видно, но всякий раз, как он делал шаг правой, на ткани набегала большущая складка, и уж ее-то наверняка заметят. Разумней всего было пойти другой дорогой. И Клод, едва выйдя из подъезда, повернул налево, хотя ему надо было направо. Он шел к вокзалу, избегая оживленных улиц. Стоял тоскливый, промозглый день, совсем как накануне. Клод плохо знал этот квартал. Он свернул в первый переулок направо; затем, пройдя шагов десять, решил, что так слишком быстро доберется до цели, и повернул налево. Новая улица пересекалась с предыдущей под углом чуть меньше девяноста градусов и дальше описывала дугу. По обеим сторонам ее тянулись магазины, совсем не похожие на те, мимо которых привык ходить Клод; они были никакие, без особинки.

Клод шел быстро, и тяжелый револьвер колотил его по ноге. Встречный незнакомец, как ему показалось, внимательно посмотрел на его карман. Клод содрогнулся и, пройдя еще метра два, осторожно повернул голову: прохожий глядел на него. Прижав подбородок к груди, Клод ускорил шаг и на первом же перекрестке устремился влево. Впопыхах он толкнул маленькую девочку, которая поскользнулась и села в кучу грязного снега, сваленного на краю тротуара. Клод не решился ее поднять, глубже засунул руки в карманы и, воровато оглядываясь, бросился вперед. Из соседнего дома вышла матрона со шваброй в руках. Едва ее не задев, Клод прошмыгнул под самым ее носом, и вслед ему раздалась смачная брань. Он обернулся. Матрона не сводила с него глаз. Клод опять прибавил шагу и едва не влетел в железную загородку, которую рабочие дорожной службы поставили перед открытым люком. Совершив пируэт, дабы избежать столкновения, Клод зацепился за решетку плащом и разорвал карман, а рабочие обозвали его психом и придурком. Сгорая со стыда, скользя на заледенелых лужах, Клод почти бежал. Он весь взмок под шерстяным жилетом и тут, переходя через улицу, столкнулся с велосипедистом, который неожиданно выскочил из-за поворота. Педаль оторвала Клоду полштанины и рассекла щиколотку. Он испуганно вскрикнул, вытянул руки, пытаясь удержать равновесие, и вместе с велосипедистом повалился на грязную мостовую. Неподалеку оказался полицейский. Клод вылез из-под велосипеда. Щиколотка зверски болела. Велосипедист с вывихнутой рукой и расквашенным носом ругался на чем свет стоит. Клода охватила ярость, сердце бешено заколотилось, ладоням стало горячо. Он чувствовал, как кровь бурлит у него в жилах, пульсирует в щиколотке, и с каждым ударом пульса на ляжке вздрагивает эгализатор. Велосипедист выбросил вперед левый кулак, и от удара в лицо сознание Клода окончательно прояснилось. Он выхватил из кармана револьвер и расхохотался, потому что велосипедист залопотал что-то невнятное и попятился. В тот же момент сильнейший удар обрушился на его руку, и Клод увидел, как полицейский опустил дубинку. Подхватив упавшее оружие,

он вцепился Клоду в воротник. Ощутив, что рука опустела, Клод резко обернулся; правая нога его сжалась и распрямилась. Удар пришелся полицейскому в пах. Он сложился пополам и выронил револьвер. Рыча от наслаждения, Клод бросился за эгализатором и выпустил всю обойму в велосипедиста, который схватился за живот и тихо осел, издав напоследок горловой хрип. Отстрелянные гильзы приятно пахли. Клод дунул в дуло револьвера, как это делают в фильмах, сунул оружие в карман и рухнул на полицейского. Ему очень хотелось спать.

6

– Ну так что? – спросил адвокат, вставая и собираясь уходить. – Почему, если начистоту, у вас в руках оказался револьвер?

– Я ведь уже говорил. – И Клод Леон в очередной раз поведал свою историю. – Я купил его для директора, господина Сакнуссема… Арна Сакнуссема.

– Тем не менее он все отрицает, – сказал адвокат, – и вы прекрасно это знаете.

– Но ведь это правда, – упрямо повторил Клод.

– Я понимаю, но придумайте что-нибудь другое. В конце концов, у вас было достаточно времени для размышлений!

Адвокат был раздражен.

– Я оставляю вас, – сказал он, направляясь к двери. – Теперь мы можем только ждать. Со своей стороны я постараюсь сделать все, что в моих силах. Но вы совсем мне не помогаете!

– Это не моя профессия, – заметил Клод Леон.

Он ненавидел адвоката почти так же сильно, как велосипедиста и полицейского, который в участке сломал ему палец. И снова ладони и ляжки у него горели.

– Всего хорошего, – сказал адвокат и вышел.

Клод ничего не ответил и уселся на кровать. Дверь за посетителем захлопнулась.

7

Сторож положил на кровать конверт. Клод, пребывавший в полудреме, узнал фуражку служителя и сел.

– Мне бы… – начал он.

– Чего? – спросил сторож.

– Мне бы веревку. Моточек бы.

И Клод почесал затылок.

– Запрещено, – отрезал сторож.

– Да я не собираюсь вешаться, – объяснил Клод. – Для этого сгодились бы и мои подтяжки.

Сторож серьезно взвесил аргумент.

– Что ж, за двести франков я могу вам достать метров десять-двенадцать. Больше нельзя. И без того рискую.

– Идет, – сказал Клод. – Деньги возьмете у моего адвоката. Несите веревку.

Сторож пошарил в кармане:

– Она у меня с собой. Вот, держите.

И он протянул Клоду аккуратный моток довольно крепкой бечевки.

– Благодарю, – сказал Клод.

– А что вы собираетесь с ней делать? Надеюсь, без глупостей?

– Повеситься собираюсь, – заявил Клод и расхохотался.

– А? А-а!.. – Сторож так разинул рот, что казалось, ворона залетит. – Не может быть, ведь у вас есть подтяжки.

– Они новые. Жаль портить, – объяснил Клод.

Сторож воззрился на него с восхищением:

– Эк вы ловко все провернули. Поди, журналист?

– Нет. Но все равно спасибо.

Сторож направился к двери.

– Так за деньгами обратитесь к адвокату, – напомнил Клод.

– Ладно, – сказал сторож. – А он даст?

Клод кивнул, и в двери тихо лязгнул замок.

8

Сложенная пополам и перекрученная веревка была не длиннее двух метров. Этого как раз хватит. Если влезть на кровать, то ее можно зацепить за перекладину оконной решетки. Куда сложнее правильно выбрать длину петли так, чтобы ноги не касались пола.

Клод попробовал веревку на прочность. Вроде держит. Он взобрался на кровать, ухватился за выступ стены, дотянулся до решетки. С трудом сделал узел, просунул голову в петлю и бросился в пустоту. Что-то хлестнуло его по затылку. Веревка лопнула. Он приземлился на ноги вне себя от гнева.

– Этот сторож просто скотина! – сказал он вслух.

В тот же миг сторож открыл дверь.

– Барахло ваша веревка, – сказал ему Клод.

– А мне-то что? – отмахнулся сторож. – Адвокат заплатил – и ладно. Зато у меня сегодня сахар есть, по десять франков за кусок. Может, хотите?