Пенсионер – пионер
Шрифт:
— Без сдачи!
Я морально был готов к подобному обслуживанию, потому лишь кивнул и начал копаться в кошельке, что передала мне мама. Стараюсь не задерживать очередь в пять человек и быстро набираю необходимую сумму. Два рубля небольшими желтоватыми бумажками, три монеты по двадцать копеек, десять и четыре двушки. Это намного позже я понял смысл неодобрительного качания головы, стоящего за мной старичка. Век живи, век учись!
— Пожалуйста.
— Следующий!
Никакого обязательного: здравствуйте, нужен ли пакет или до свидания, принятых
Получаю в руки две увесистые авоськи. Что это такое я знаю. В Москве они в одно время они сызнова стали модным брендом. Типа — топи за Советское! Хипстеры ходили по Москве в своих брючках в обтяжку, из карманов которых кокетливо выглядывал разноцветные авоськи. Хенд мейд!
Но и в самом деле, отличное изобретение. И вдобавок наше! Сунул такую сумочку-сетку в карман. Когда требуется — вытащил. И экологично и в нее влезает до фига чего. Вот я сейчас тащу две тяжеленные авоськи. Похоже, для этого меня в магазин и взяли. Просто отлично, что Ростик в хорошей физической форме. А то непонятно, кто из нас больной. Две барышни, что идут налегке, или шестнадцатилетний паренек, которого нагрузили, как ишака. В СССР детей по ходу не жалели. В одной авоське кульки из «крафтовой» серой бумаги с мукой и крупами. Арина собирается вечером пироги печь. В другой просто так, безо всякой упаковки лежит хлеб и связка с бубликами. Два «Подмосковных» батона, и буханка черного. Хлеб так изумительно пахнет, что так и хочется от него откусить. Как раз время обеда.
Сталкиваюсь около дома с Серым. Тот ободряюще подмигивает. Помощь родителям — дело святое. Никто тебя в зашквар опускать за это не будет.
— Ты как? Привет, тетя Арин.
— Как видишь, выздоравливаю.
Серега заливисто хохочет. Алька фыркает. Товарищ обращает на нее пристальное внимание:
— Вы купаться, когда пойдете?
Сестра смотрит на хмурое небо и качает головой:
— Сегодня точно нет. Погоду послезавтра обещают.
— Ага. Ростика отпустят?
Мама соизволила, наконец, обратить на моего кореша внимание:
— Только если без купания.
— Лады, — неожиданно легко соглашается товарищ, лихо мне подмигивая. — Пусть просто воздухом подышит.
Аля внезапно приходит мне на помощь:
— Я присмотрю за Ростиславом и за этими охламонами тоже.
Серый хохочет:
— Смотрелка-то выросла?
У сестры гневно блеснули глаза. Она цедит сквозь зубы:
— Подруги помогут! Да и Семен с нами пойдет.
При имени незнакомого парня Серега затыкается. Видать, местный авторитет.
— Да я так, пошутил.
«Ну и сеструха мне досталась!»
После обеда устроился у телевизора. Благо, программа в газете «Правда» печатается и есть что глянуть.
В 14.20 Художественный фильм «Овод». Смутно помню, но не помню.
В 17.55 Футбол. Сборная СССР против сборной Швеции. Не фанат, но все равно интересно.
В 20.00 Клуб путешественников.
После обязательной программы «Время» концерт, посвященный дню железнодорожника. Потом закрытие Международного фестиваля студентов. Но их глянуть родители, скорее всего, уже не дадут. Поздно.
Ни второй, ни четвертой программы в Зареченске нет. Так что почитаем книжки. У Ростика я с утра любопытную фантастику нашел. Неужели дед такое читал?
Читер — любые игроки, нарушающих правила игры для получения преимущества.
Хенд мейд — ручная работа.
Глава 11
Никита. Москва 2025. Боль
Вам когда-нибудь приходилось хоронить самого себя? Жутко звучит, не правда ли? Вот и я себя чувствовал не в своей тарелке. И примеряя новый черный костюм, что с утра привез курьер. И оглядывая свою фигуру в зеркале.
«Пацан, а ведь ты совсем не тот, за кого выдаешь!»
И от понимания этого меня всего трясло, когда привезли в Зал Прощаний. Мама с тревогой посматривала в мою сторону, собрались также немногочисленные, оставшиеся в живых знакомые. Друзей уже никого нет. Минус возраста, теряешь людей, а взамен никого не найти. Это в молодости несколько раз успеваешь поменять корешей. Детских на юношеских, затем армейских, потом уже находишь следующих во взрослой жизни.
Конечно, лучше иметь одних на всю жизнь. Но судьба — вот какая сука — постоянно норовит развести нас в разные стороны. В итоге твой лепший товарищ уезжает на другой конец страны. Вы изредка обмениваетесь открытками. Вам кажется, что еще остаетесь лучшими друзьями. Ведь с этими отношениями у вас связаны самые приятные годы жизни. Ну, во всяком случае, вам так кажется. И вот, наконец, реальная встреча. Сидите, вспоминаете прошлое. Потому что говорить больше не о чем. После с огромным огорчением понимаешь, что вы уже чужие друг для друга люди. А вот сосед Вася, с которым ты знаком всего три года, тебе ближе по духу.
Жизнь!
Я старался не смотреть в сторону «Себя». Помню, как-то в первый раз на похоронах одноклассника разглядел в гробу вместо бодренького мужичка неизвестного мне старикана. Долго потом шок коньяком запивал. Мама в это раз не настаивала. Понимала мое состояние. Выходили люди, говорили правильные слова. Буду очень рад, если это от чистого сердца. Жаль, сына нет. С ним отношения были нормальные. Просто наши дети вырастают и рано или поздно улетают. Так уж повелось. Но он обязательно приедет. Я это тоже знаю. У него много недостатков. А у кого их нет? Но он обязательный человек.
И только под самый конец, я посмел взглянуть на «себя». Лучше бы и не делал. Кто этот мертвый человек? Неужели я могу быть таким уродом? Мы и так себя плохо воспринимаем со стороны. А тут еще и неживым. Они там в морге точно ничего не перепутали? Затем замечаю некую непропорциональность в голове. Ага, значит, по ней прилетело. Невольно трогаю затылок и натыкаюсь на тревожный взгляд мамы-Зины. Молча киваю ей. Мол, все в порядке.
Хотя какой в задницу порядок! Хочется нажраться и забыться.