Пенсия для морского дьявола
Шрифт:
Лицо Кири, как до этого и лицо Хаэаты, отразило череду сменяющих друг друга чувств. Обожаю аборигенов! У них такая открытая мимика!
Испуг, удивление. Несколько мгновений неверия и, снова, удивление. Хм, что-то не вижу радости?
— Кири, это же я, Хеху! — я распахнул объятия ей на встречу. — Иди же ко мне, моя малышка!
«Малышка» была одного роста со мной, значительно шире моей сестры, и ... как это по деликатнее выразиться — пышнее. Негроидные черты у неё проглядывались куда как явственнее, чем у Хаэаты: крупнее губы, нос более мясистый
— Ты точно Хеху? — она даже сделала шаг назад.
Блин, только бы не ломанулась! Догоню, конечно, но строить разговор будет сложнее.
— Конечно, картошечка моя сладенькая, это я твой Хеху...
Я не её Хеху. Я не её парень. Просто мы... несколько раз...
Окатил меня грустью реципиент.
Дурак, ты парень! Любая баба хочет слышать, что ты — её и только её. Даже если это случайная знакомая.
— Ты... изменился...
По глазам вижу — что-то быстро соображает. Да, пофиг, мне нужны твои контакты на побережье. Так что буду играть влюблённого дурачка, даже если она решит заработать свои тридцать серебряников.
— Ещё бы мне не измениться, любовь моя. В битвах мужчины мужают!
— А... С кем ты бился? — интерес на лице постепенно вытесняет удивление.
Ну, и ещё чего-то было, в этих больших, широко посаженных глазках.
— Как с кем? — притворно удивляюсь я. — Мне пришлось победить воинов Отца войны, а затем я несколько дней сражался с духами леса, что хотели сожрать меня... Пока я прятался на западном берегу.
— Да, я вижу... — к интересу добавилось кокетство. Она сделала шажок навстречу и, опустив глазки, слегка покрутилась, — ты ... повзрослел... А что ты хотел?
— Как? — леплю на рожу маску искреннего удивления. — Разве не очевидно? Тебя. ... — небольшая пауза. — Хотел тебя увидеть и, презрев опасности, устремился на поиски.
— Только увидеть? — лукаво стрельнула глазками Кири.
— Ну... Не только, — я подбавил в голос хрипотцы. Или это само-собой получилось?
Несколько быстрых шагов, и вот я заключаю объемистую пассию в объятия.
— У тебя даже руки сильнее стали, — довольно заключила девушка, когда я, наконец, освободил её рот от поцелуя.
— У меня всё стало сильнее, — подмигнул я подруге, — хочешь убедиться?
— А где? — с видом соблазняемой невинности она покрутила головой.
— Пойдем, — я выпустил её из объятий и потянул за руку в чащу, — я что-нибудь придумаю.
— Но... Мне же надо отнести мазь, бабушке...
— Поверь, — я заглянул ей в глаза самым проникновенным взглядом, — бабушка доживет до твоей мази. Она даже не заметит твоего отсутствия...
— Ты такой быстрый? — слегка покачала она головой, распахнув в сомнении глаза.
Блин, женщины, вы совсем без подколов не можете?
— Пойдем, — я потянул её сильнее, — узнаешь...
Блин. Приходится признать. Я... То
Наконец девушка обессиленно откинулась на подсохшую листву. Мы устроились под большим, раскидистым деревом.
— А ты и правду изменился... — протянула она удовлетворённо, словно кошка, обожравшаяся сметаны.
Меня тоже окатывало эндорфиновыми волнами, не иначе реципиент пребывал в состоянии крайней эйфории.
— Ну, я же говорил, — пробежался самыми кончиками пальцев ей по животу, по груди. Коснулся соска.
— Надо было тебе раньше с этим водяным сцепиться... — проговорила она мечтательно, глядя в небо и жмурясь от моих прикосновений.
— Ну... Получилось, как получилось...
— Скажи... — она повернулась на бок, заглянула мне в глаза лукавым взглядом, — а где мой герой скрывался всё это время?
Ах ты ж стерва...
— Пришлось бежать на западный берег... — посерьезнев, проговорил я, откидываясь на спину.
— Ты это уже говорил, — промурлыкала она. — А там, где?
— Ну... Есть там одно местечко... — напустил я на себя таинственности. — Там ещё банановая роща ... А тебе зачем?
— Просто... Интересно же!
— Слу-у-шай! — я тоже повернулся на бок, лицом к Кири. — Помнишь, ты говорила, что у тебя вроде как есть знакомая. Среди людей моря.
— Знакомая? — чуть нахмурилась она, — Я говорила?
— Да, ты как-то рассказывала, — как можно безмятежнее заявил я.
— А... — наконец чуть запинаясь проговорила Кири, — да... Есть одна. А тебе зачем?
Это было... прекрасно... Спасибо тебе, Скат!
Хеху окатил меня волной грусти, я бы даже сказал — тоски.
Накатывали сумерки. Я забрался на самую верхушку потухшего вулкана. Здесь уже ничего не росло, только камни да скалы.
Сам кратер давным-давно обвалился, оставив от воронки лишь северный кусок, да и тот давно заканчивался небольшой, почти плоской вершиной.
— О чем ты, парень? — я немного запыхался, поскольку старался успеть подняться до темноты.
Я о Кири, и о...
Теперь подкатило смущение.
— Да ладно... Не стоит благодарностей! Теперь ты понимаешь, что такое опыт?
Я... Я никогда бы себе такого не позволил!
Эй! Чего «такого»? Ты на меня наговариваешь! У меня даже щеки стали гореть.
— Не тушуйся, боец! Будут в нашей с тобой жизни тёлочки и получше твоей Кири! Помнишь эту, водяную? Что была с Каем? Во-о-от... Вот это — приз! За который не стыдно и побороться, а таких как твоя Кири, уж прости меня, конечно, я в юные годы мог укладывать пачками, причём не по одной за раз!