Пеньюар

Киреева Вероника

– Так я скажу ему, – говорю я, открывая шампанское.

– Мы еще не говорили Валериным родителям, – говорит Галя. – Для них это тоже большая новость, а свадьбу мы хотим сделать в мае или в июне…

– Не могу поверить! – Галина мамаша закрыла лицо руками. – Моя девочка выходит замуж! Давайте выпьем! – она подняла бокал. – Выпьем за то, чтобы вы жили долго и счастливо! А где вы будете жить?

– У Валеры, – как ни в чем не бывало, говорит Галя и кладет на мою тарелку кусок пирога.

– Это прекрасно! – мамаша с большим

удовольствием выпила и стала раскладывать салаты. – Твой папа был особенным человеком, – сказала она, – и когда он полетел в ту командировку, он как будто бы что-то чувствовал, – тут она достала из шкафа бархатную коробочку. – Он снял свое кольцо и сказал мне, Маргарет. Да, именно так он называл меня, – она вскинула глаза к потолку, чтобы не разрыдаться.

– Но постойте! – говорю я, а мне вообще непонятно, что за спектакль!

Человек живет себе на пятом этаже, а тут такая трагедия!

– Он сказал, – продолжает мамаша, – вот мое кольцо, Маргарет. Я отдаю его тебе, как символ моей преданности и бесконечной любви. Быть может, я не вернусь, мое сердце тревожно, в нем так много предчувствий, – она сдержала слезы и продолжила. – Но ты должна помнить, что я люблю тебя, и буду любить всегда.

Тут мама открыла коробочку, и мы увидели два обручальных кольца.

– Примерь, доченька, – мамаша достала свое колечко и протянула Гале.

Та надела его на безымянный палец, и оно оказалось ей как раз!

– А теперь ты, Валерочка, – мамаша протянула мне кольцо Космодромова.

Я надел его на свой палец, а оно моего размера! Как будто бы я только что купил его в магазине.

– Мы отдаем вам свои кольца, – торжественно произнесла мамаша. – Это не просто кольца, – она посмотрела на меня. – В них…

– Маргарита Петровна, – а я не могу слушать этот бред!

Как можно жить в таком обмане? В такой нелепой лжи? Я стал снимать кольцо, а оно не снимается! Да я вообще весь вспотел, не знаю что делать!

– Валерочка, – стала успокаивать меня мамаша, – пусть оно будет у тебя. Галочка, снимай свое кольцо, пусть оно тоже будет у Валерочки.

А у меня вообще сомнения! Хочу ли я жить с Галей? А если она как папаша будет пить целыми днями и петь? Тут Галя снимает кольцо и протягивает его мне.

– Храни их до свадьбы, – говорит Галина мамаша. – Это символ любви, которую надо воспитывать и созидать.

А мне вообще не хочется ничего воспитывать, и уж тем более созидать! Какая любовь может быть, если такой обман? Положил я кольцо в коробочку, а сам думаю, как мне кольцо Космодромова снять? Да и зачем я буду носить кольцо обманщика? Кольцо человека, который красиво умер и тут же воскрес?

– Я покину вас на минутку, – я вскочил со стула и направился в ванную.

Намылив руки, я стал снимать это кольцо, а оно не снимается! У меня уже сердце закололо, потемнело в глазах, это же надо! Это что за семейка? Папаша живет в свое удовольствие, мамаша рыдает, дочка вообще

хочет замуж!

Да как можно жениться, если мы знакомы всего два месяца? Снял я это кольцо, чуть было палец себе не оторвал, щас думаю, на кухню приду, все им выскажу! Скажу, ваш муж Маргарита Петровна живет себе и хохочет!

Пришел я на кухню, положил кольцо в коробочку, а мне не верится, что такое вообще может быть! Да я вижу его рожу каждый вечер, как он идет мимо меня, еще и в гости зовет.

– Я помню свою свадьбу, – вдруг говорит Галина мамаша, – особенно то утро, когда я проснулась…. Я лежала в кровати и думала, что с сегодняшнего дня моя жизнь станет другой…. На вешалке висело белое платье, фата. Был июль. Да! – она встряхнула головой. – Я тогда уже понимала, что это навсегда, на всю жизнь.

– Но послушайте! – а мне хочется рассказать, что ее муж вовсе не в горах, а живет и веселиться на пятом этаже. Причем у него нет ни жены, ни детей!

– Я подошла к окну, – с воодушевлением продолжила Галина мамаша, – и вдруг увидела старушку. Она сидела на скамейке в байковом синем халате и смотрела куда-то вдаль. Все еще спали, было часов шесть….

– Надо пойти к нему, – сказал я, разливая шампанское по бокалам.

Ну, так, а что? Женщина страдает, думает, его нет, а он есть!

– Я смотрела на нее, – продолжает Галина мамаша, – и мне так захотелось, чтобы она меня обняла. Просто обняла, потому что в этот день мне так хотелось, чтобы меня кто-то обнял, – тут она на мгновение задумалась. – У меня не было ни родителей, ни родственников, и вот эта бабушка так напомнила мне мою бабушку, что я выбежала из подъезда и подсела к ней на скамейку. Я смотрела на ее седые волосы, зачесанные под гребешок, на ее руки, сложенные одна на другую, и мне так захотелось потрогать эти венки…

Я посмотрел на Галю. Ну, вылитый Космодромов! Такие же глаза, нос, уши, только гитары не хватает.

– Утро было таким теплым… Я сидела и слышала, как звенят трамвайчики, – говорит Галина мамаша, – как воздух наполняется запахом свежеиспеченного хлеба, и все внутри меня наполнялось предчувствием чего-то радостного, чего-то необычного, нового….

– Прошу, – я поднял свой бокал, приглашая дам выпить.

Мы со звоном чокнулись, как будто бы у нас Новый Год, при этом Галя мне два раза подмигнула, а я вообще переживаю за гены. Нет ли у нее пристрастия к алкоголю?

– Эта бабушка посмотрела на меня, – говорит Галина мамаша, – вздохнула и говорит, девочка, ой, а мне тогда было всего девятнадцать! У меня были длинные светлые волосы, брови вразлет, свежий румянец, я еще танцевала русские народные танцы, так любила водить эти хороводы!

– Мама…

– Галочка, – мама посмотрела на нее любящим взором. – Я очень жалею, что ты нигде не танцевала, это помогло бы тебе с осанкой. У нас был такой чудесный коллектив, мы сами расшивали кокошники.… Ой, ну было же время!