Пепел Ара-Лима.
Шрифт:
Раздался звук удара, словно дерево споткнулось о камень, и боевой посох, заговоренный и остро заточенный, упал к ногам неподвижно стоящего юного короля с раздробленным концом.
— О, Гран! — зашатался Самаэль, хватаясь, чтобы не упасть, за край стола. — Что ты сделал?
Ничего не ответил наследник. Изваянием неподвижным замер. И улыбка, такая странная и спокойная, скользила по губам его.
Майр уже рядом был. Опустился на корточки перед Аратеем. Гладил, как сумасшедший, воздух перед королем.
— У него щит, —
Самаэль, все еще не решаясь поверить, подскочил к наследнику, отпихнул майра. Раскрытыми ладонями осторожно прикоснулся к тому, что Элибр назвал щитом. Ладони его прикоснулись к чему-то живому, но невидимому. Упругая энергия струилась под ладонями, переливалась, щекоча кожу, покалывая тысячами колючек.
— Сними знак, — тихо попросил он.
Аратей выпрямил пальцы и тот час живое и невидимое пропало.
— Ты цел? — колдун ощупал тело короля, ища повреждения.
— Пока с королем ничего не случилось, — глухо ответил за Аратея майр. — Но могло случиться. Что произошло с тобой, колдун? Понимаешь ли ты, что я должен был бы убить тебя, как только ты поднял боевой посох на короля?
— Дети! — Самаэль, нервно подергивая бородой, обратился к детям. — Аратей и Гамбо, ступайте в свою комнату и никуда не отлучайтесь. Я должен поговорить с Учителем Элибром.
Наследник, не глядя ни на кого, и Гамбо, испуганный только что разыгравшимися в комнате событиями, торопливо покинули помещение. Майр Элибр, не желая оставлять мальчишек без присмотра, поручил горняку, охранявшему коридор, проводить детей до детской и не отлучаться от них до его возвращения. И только убедившись, что горняк последовал за мальчишками, повернулся к колдуну.
— Я знаю, — сказал майр, обращаясь к колдуну, который опустив руки на колени неподвижно сидел на скамье, — Я знаю, что случилось что-то необъяснимое. Но мой мертвый разум не понимает, что? Если ты можешь объяснить, говори.
Колдун, все еще возбужденный, пожал плечами:
— Трудно объяснить то, что необъяснимо. Король неправильно произнес заклинание. Пустые слова. Пустые, ничего не значащие звуки. Это подтвердит любой крестоносец.
— Я вижу перед собой только одного крестоносца, который хотел причинить наследнику вред.
— Я не знаю, что произошло. Что-то непонятное… невероятное случилось со мной. Руки и разум не слушались меня. Но, послушай, майр, в тот момент, когда я кинул посох, я уверен, перед королем ничего не было. Ничего. И не могло быть. Небесный Щит не вызывается пустым набором слов.
— Но что-то остановило посох?
— Да. В самый последний момент я заметил, как вокруг Аратея возникло что-то непонятное. Мои глаза видят многое из несуществующего, но даже я с трудом различил волнение невидимой материи, что защитило мальчика.
— Меня больше интересует, почему
— Благодарю твой меч, что этого не случилось, — горько усмехнулся Самаэль. — Я не могу найти оправданий своему поступку. Может быть слова, сказанные Аратеем вызвали мой гнев? А может это козни Избранных. Прости, майр, но я ничего не могу сказать в свое оправдание.
Элибр кивнул, словно удовлетворяясь объяснениями крестоносца. Поднял посох и внимательно осмотрел расплющенный конец его.
— Ни один нормальный человек не сможет с такой силой бросить посох, — задумчиво проговорил телохранитель. — Мне думается, что заклинание, произнесенное мальчиком, вызвало не только щит, как я думал вначале, но и вытащило наружу твою душу. Такое ведь бывает?
— Крестоносцы не знают заклинаний, способных сделать это. Послушай, майр, мальчик повторил слово в слово необходимые слова. Но с той разницей, что сказаны они были совсем не так, как положено. Ни в одной древней книге не найти волшебства, способного вызвать невидимый щит. Такого не может быть. Ни в белом, ни в черном свете.
— Не может, — согласился майр. — Но юный король сотворил невозможное.
— Иногда я боюсь его, — прошептал Самаэль, не глядя на телохранителя. — В глазах наследника горит странный огонь. В его голосе странная сила.
— В жилах наследника течет натцахская кровь прорицателей.
— Прорицатели исчезли с материка тысячу лет назад. Слабые отголоски древнего рода не могут так влиять на ребенка.
— Что знаешь ты, колдун, про отголоски прошлого? Может, тлела искра, дожидаясь своего часа. И вспыхнула с твоей помощью, учитель Самаэль.
— Значит ли это, что нам необходимо прекратить обучение Аратея?
Элибр протянул разбитый посох колдуну:
— Юный король сумел защитить себя от этого, сумеет справиться и с древней кровью. Будь осторожней, Самаэль, обучая наследника. Думается мне, в нем заключена большая сила, чем нам всем кажется. И ни делай более ничего, что позволило бы мне исполнить обязанности телохранителя. В следующий раз я не стану медлить.
Элибр развернулся и вышел в коридор. Направляясь к детской комнате, он тихо шептал, обращаясь к давно умершим:
— Ах, мой король! Если бы духи позволили тебе посмотреть с небес на своего сына! Ты бы увидел, каким великим королем он становится. Увидел бы, что все жертвы сожженной Мадимии не были напрасны. Ах, мой несчастный король!
Если бы майр хоть на мгновение отвлекся от своих мыслей, если бы хоть на мгновение посмотрел назад, то увидел, как позади него, не касаясь каменных плит старого замка, парят две прозрачные фигуры. Увидел бы, как одобрительно кивают они, и как из глаз их срываются, испаряясь в живом воздухе мертвые слезы.