Пепел Ара-Лима.
Шрифт:
— Я понял! — хлопнул в ладоши Йохо. — Жителям зеленой долины, укрытым в крепости или в катакомбах, не страшен этот ливень. А вот легронерам империи будет ой как несладко.
— Вот именно, — самодовольно согласился Самаэль. — Несладко, это верно подмечено. Вода, падающая с неба, такая же соленая, как и морская. Непрекращающийся ни на мгновение дождь. Ни одного сухого места в долине. Ни одной сухой деревяшки. Вода, которую невозможно пить. Холодная вода, которая проникает в каждую щель. Слякоть и грязь. И вечная мерзость с неба. Сомнительное удовольствие.
ХХХХХ
Армия
Ранним утром, когда солнце только известило мир о своем приближении робкими лучами, за трехметровым рвом и высоким бревенчатым частоколом затрубили боевые трубы и загрохотали барабаны, извещая солдат о немедленном построении с личными вещами и оружием на плацу перед штабом легриона. Шесть тысяч человек покинули бараки и, взяв с собой только то, что предписывалось, спешно выстроились десятью гуратами перед деревянной трибуной, обитой красным атласом.
На трибуне, в окружении советников, предсказателей и штабных офицеров, стоял в золоченом панцире сам Торий Самийский.
Легон Торий участвовавший во многих битвах рядом с верховным Императором Каббаром, не проигравший ни одного сражения, прекрасно знал воинское искусство, был храбр и умен. Его солдаты хорошо обучены, верны Империи и полны веры в победу.
Торий, наблюдая, как строится его легрион, был уверен в быстром завершении этого похода. Пройти скорым маршем через горное ущелье и взять приступом крошечную крепость трусливых горняков. Что может быть проще, чем разгромить кучку варваров? Предсказатели говорят о быстрой победе, звезды предвещают ему славу и скорое возвращение в Турлим. И тогда Император Каббар выполнит свое обещание, сделав его пожизненным статором верхней палаты
Десять гуратов замерли, ощетинившись копьями. Двести пятьдесят всадников из высших сословий заняли свое место позади полков. На вышках, продолжая нести охрану лагеря, остались только легковооруженные наемники, часть из которых уже расположились на окружающих вход в ущелье скалах.
Вся оставшаяся часть армии, в которую входили сопровождающие мулов погонщики, врачи-костоломы, прописанные купцы, женские пурниии, услаждающие солдат и офицеров во время отдыха, а также скоты для переноски грузов, находились за пределами лагеря, позади задней стороны. Легон не любил, когда вид боевых рядов его солдат портили люди, не имеющие никакого отношения к войне.
Барабанщики в последний раз прогрохотали, и над лагерем наступила тишина, нарушаемая только ржаньем лошадей.
Советник Пациний почтительно склонился к Торию.
— Баталийский легрион построен, господин.
Легон Торий покосился на кучку людей в черных капюшонах, стоящих внизу трибуны, отдельно от всех. Это были тайные агентуры Императора — личные дознаватели. За все время, что они находились в лагере, никто не смел заговорить с ними. И они, сохраняя тайну, ни с кем не общались. Даже на приветствия Тория, который иногда встречал их во время инспекций армии, и который считался в лагере вторым императором, дознаватели отвечали лишь молчаливыми кивками капюшонов.
Впрочем, Торию Самийскому было мало интереса до того дела, что привело тайных агентуров в Ара-Лим. Конечно,
Позабыв о тайных дознавателях, Торий обвел взглядом войска и поднял руку в знак того, что сейчас он скажет им речь.
О чем может говорить военачальник своим солдатам? О доблести, которой не занимать легронерам. О силе и отваге. О скором возвращении домой. О богатой добыче, которая ждет за горами.
Упомянув о добыче, Торий на секунду запнулся, воочию представив горы золотой руды и светящихся камней. Добыча и в самом деле обещает быть очень богатой. Неожиданность нападения его легриона не позволит горнякам спрятать все в горах. А если и спрячут, то его ищейки мигом найдут все в подземных кладовых. Не зря же он прихватил с собой целых пять повозок для награбленного. Половину, как велит Закон, он отдаст Империи, а оставшаяся часть прибавится к его неисчислимым богатствам, добытым в других военных походах.
Речь Тория Самийского не отличалась особым красноречием и не была слишком длинной. Солдат должен слушать звон мечей, а не пространные речи командира. Настоящему герою милее крик умирающего врага, чем призывы к величию его и так великой Империи.
Не забыв упомянуть о суровости к трусам, покинувшим поле боя, легон восхвалил верховного Императора Каббара, дождался, пока стихнут крики здравицы и, вытянув жезл легона в сторону гор, отдал приказ музыкантам.
Вновь зашлись в грохоте барабаны, завизжали отрядные флейты. Каждый из стоящих перед Торием Самийским гуртов, повинуясь музыкантам, развернулся к выходным воротам, лицом к тем горам, через которые они должны были сейчас идти. Кодра за кодрой, выстраиваясь в широкую ленту, легрион, сотрясая землю сапогами, двинулся к Зеленой долине. Впереди, на некотором расстоянии от основных сил, неторопливо тряслись в седлах всадники.
Торий стащил с головы тяжелый шлем с красным коротким гребнем, передал его помощнику и обернулся к гуратам, ожидающих его дальнейших приказов.
— Мы должны быть в долине через три дня. Идти форсированным маршем. Сохранять боевой порядок. Второй манион должен обеспечить фланговые прикрытия. Дикие горняки их проблема. Пусть уничтожают каждого, кто вылезет из камня. В лагере для охраны остаются пятьсот человек наемников и пятьдесят всадников. Как только мы отобьем у варваров долину, я пришлю гонца. После этого осадные орудия должны быть на месте как можно быстрее. Надеюсь, у нас достаточно скотов, чтобы перетащить тараны через перевалы?
Вопрос был риторический. Специально для переноски осадных орудий в зеленую долину в хорошо охраняемых бараках томились более тысячи скотов, скованные по десять человек.
— Тогда вперед. И пусть хранит всех Империя.
Торий спустился с трибуны, вскочил на коня, что подвел ему солдат из цеперии личной охраны Гнедой скакун не успел переступить с копыта на копыто, как неожиданно к нему приблизился один из личных дознавателей верховного Императора:
— Легон?!
Удивленный Торий придержал коня. Дознаватели впервые решили заговорить с ним?