Пепел богов. Трилогия
Шрифт:
— Чего хочешь? — спросил Кай.
— Такшан сказал, чтоб я отнесла тебе еды, — прошелестела она негромко, но твердо. И тени забитости не было в этом неясном существе. А ведь шла так, словно успела испробовать плетей, старалась, чтоб платье не касалось спины.
— Это все? — нахмурился Кай.
— Все, — кивнула она и после некоторого раздумья добавила: — И еще он сказал, что если ты захочешь…
— Обычно рабынями не разбрасываются, — заметил Кай.
— Я порченая, — вымолвила она чуть слышно.
— Больная? — не понял Кай.
— Порченая, — повторила девчонка, отвела в сторону миску, потянула ворот платья и показала
— Чем это? — нахмурился Кай.
— Рукоятью вертела, — гордо расправила плечи девчонка. — Вот эту я, а вот эти Такшан, когда порчу заметил. Осерчал.
— Зачем? — не понял Кай. — Сама себя-то зачем?
— Плохой товар — долгий покупатель, — зашептала она. — Больше времени, чтобы убежать.
— Разве от Такшана убежишь? — прищурился Кай.
— Убежала уже один раз, — гордо выпрямилась девчонка. — Два месяца в бегах была!
— И куда бегала? — спросил охотник.
— На море хотела посмотреть!
Заносчиво сказала, глаз прищурила, следующего вопроса ждала.
— И посмотрела? — спросил так, как хотела.
— Посмотрела! — расплылась в улыбке. — Даже полежала на хурнайском песке.
— А потом-то как тебя угораздило?
— Хотела в Гиену уйти на зиму, поискать родных, но под Намешей опять же на Такшана и наткнулась. Недавно. Он, как оказалось, уже успел раз со своим грузом обернуться. Не повезло. Он к тому же ярлык на меня не выбросил, так и попала опять в клетку…
— Высек? — спросил Кай.
— Высек, — вздохнула девчонка. — А я тогда вертелом себя прижгла. А уж после и он… И вообще…
В глазах ее заблестели слезы.
— А если останется шрам? — скрипнул зубами Кай.
— Точно останется. — Она гордо улыбнулась.
— Каша-то хоть не порченая? — поинтересовался Кай.
— Каша хорошая. — Она вздохнула.
— Охранники что едят?
— Мясо, — поморщилась девчонка. — Сушеное мясо без хлеба. Запивают водой. Ужас!
— Вас чем кормят? — спросил Кай.
— Такой же кашей. — Она сглотнула слюну. — По две горсти три раза в день. Мне по одной горсти. Я порченая. К тому же беглая.
— Ты падала в голодный обморок в Кривых Соснах? — понял Кай.
Она не ответила. Поджала губы, попробовала сузить взгляд, но глаза все равно оставались большими.
— Ешь, — сказал Кай.
Она не сказала «нет», но взглядом, дрожью, пронзившей тонкое тело, дала понять, что за ней могут смотреть.
— Ешь, — приказал Кай. — Такшану скажешь, что на шрамы мне плевать, я и сам в шрамах, да вот хоть на лбу, а девок люблю толстых.
Не испугалась, даже смешинка мелькнула в глазах, но есть стала, забрасывая в рот комки каши и быстро облизывая пальцы. И даже руками делала это аккуратно.
— Съела, — прошептала чуть слышно.
— Иди, — разрешил Кай.
Она уже шагнула в сторону обоза, остановилась, посмотрела назад через плечо, произнесла чуть слышно:
— В лесу очень тихо. Неспроста.
— Почему так думаешь? — спросил Кай.
— У меня бабка была ведьмой, ведуньей, — стала с присвистом шептать девчонка, словно кто мог услышать ее слова. — А я в нее. Чувствую.
— Что же, правильная у тебя была бабка, — кивнул Кай. — Иди уж.
Он
На следующий день вдруг опять накатила жажда, которая не беспокоила Кая с Намеши, а вслед за нею стали попадаться следы рыжего и его четверых спутников. Нет, Кай и до этого различал отпечатки копыт, подкованных, что он заметил сразу, ламенскими кузнецами, но именно на третий день пути стали заметны проплешины, оставшиеся после пожаров. Странными показались Каю эти пожары. То обочина дороги, то сам тракт, то целые прогалки в лесу словно были выжжены огненным вихрем. Да выжжены так, что устланные пеплом пожарища соседствовали с нетронутыми зарослями, на которых даже листья не успели подсохнуть и свернуться — столь скоротечным был жар. В одном месте в молодом сосняке оказался выжжен целый грот. Земля почернела от огня, выгорела до песка, но молодые сосны, которые не только лишились части веток, но и стволов, сохранили зелеными верхушки. Так и зависли, сцепившись ветвями с подружками.
Именно там Кай спешился, удовлетворенно кивнул, отметив, что и обоз мгновенно остановился, наклонился, осторожно вошел в выгоревшую полость. В ее конце была лежка зверя. Или засада, в которой тот хоронился. Когда пламя ударило в его сторону, зверь подскочил, снес несколько сосен, вырывая их из земли, развернулся, сковырнув еще пару деревьев, и понесся прочь. Длиной он был не менее десятка шагов, высотою с лошадь, а уж какой породы пустотная пакость почтила здешние земли — оставалось только догадываться. След был странным, казалось, что зверь опирался о землю не лапами, а огромными плоскими клешнями. И там, где он ступал, образовывались ямы. В каждую из них можно была спрятать голову человека. Кай даже приложил одну к другой две ладони, представил, как должна была выглядеть лапа чудовища, и с тревогой посмотрел вверх. С такими лапами неизвестная тварь должна была бы лазить по деревьям. Конечно, если бы нашлись в округе прутики, которые не смогут обхватить и двое рукастых мужиков. Впрочем, подобных деревьев хватало.
Когда Кай выбрался обратно на дорогу, там стояли Такшан, Усити, Туззи и белоголовый паренек с луком, который сверлил глазами охотника с ненавистью. «Педан», — понял Кай. Охотник окинул зрителей взглядом и прошел дальше по тропе. В трех десятках шагов в бурьяне лежали кости, обломки подвод, лоскуты ткани. Лежали, наверное, уже с месяц. Кости, которые успели побелеть, были свалены чуть в стороне, кучей. Они были раздроблены и, пожалуй, переварены.
— Вот и караван прошлый нашелся, — поежился Усити.
— Однако подпалил рыжий зверя, подпалил, — заметил Туззи, подмигивая Каю. — Теперь зверь еще злее будет. Или бежать бросится? Из-за него ведь тихо в лесу, из-за него?
Кай молча прошел мимо, залез в седло, обернулся:
— Если бы до Кеты паслось таких зверьков штук пять, по одному на каждую сотню лиг, я бы радовался.
— Почему? — крикнул ему вслед Туззи.
— Ядовитое дерево можно обойти, а вот ядовитый луг не перепрыгнешь, — отозвался Кай. — Легче пришибить одного огромного пса, чем отбиться от сотни мелких.